Ноги прирастают к земле, а голова всё так же машет отрицание.
Это не со мной.
Точно.
В сказку попала…
Дима ещё полминуты стоит передо мной. Потом разводит руками в стороны. Я уже реву в голос.
- Ладно. – Говорит хриплым голосом. – Ладно… Всё.
В его взгляде столько эмоций, что грудь сдавливает. Но я не могу произнести ни звука, чтобы что-то изменить.
Вершинин опускает руки, а потом разворачивается и уходит, пряча кольцо обратно в карман...
Гости шушукаются и громко вздыхают.
Я всё там же посреди танцпола.
Плачу и не верю в то, что сейчас произошло…
Вот, что за идиотка?
Вот, блин!
Твою мать!
Я не замечаю лиц Романа и Веры, которые от шока перекосило. Не замечаю гостей и Алину, которая пытается меня остановить, когда я, вынырнув из оцепенения, понимаю, что натворила.
Я бегу за ним, несмотря на живот и длинный подол, и босоножки, которые всё-таки натёрли мне ноги…
В ужасе выбегаю с площадки, понимая, что он мог пойти куда угодно, и то, как я опозорила его, вкупе с нетрезвым состоянием, вряд ли доведут до чего-то хорошего.
По инерции двигаюсь в сторону парковки.
Отчаянно прошу высшие силы, чтобы Дима не натворил дел, и я его нашла.
Вот, реально, что мы, женщины, за дуры такие?!
Ведь люблю его, сил нет. И беременна от него! И замуж за него хочу! Только сейчас осознала…
Мой внутренний компас не ошибается.
Может, он настроен на этого мужика, а может стресс просто – кто его знает…
Недалеко от стоянки, возле дикорастущих кустов слышу приглушённый расстроенный возглас:
- Сука! – Копошение и треск. – Сука! Сука!
Слышать от Вершинина сквернословие – то ещё удовольствие. Вывести его из себя не под силу даже очень «старательным» людям. А у меня получилось…
- Дим..? – Я осторожно окликаю его. Боясь, на самом деле, что он не захочет слушать и прогонит.
Мужская спина замирает. Оборачивается.
- Дима, это я. Можем поговорить?
Подхожу ближе, обхватывая плечи руками, то ли в защиту, то ли от озноба. Дурацкая ситуация, но выхода у меня нет, я должна хотя бы попробовать.
Мужчина разворачивается ко мне полностью и останавливается, пошатываясь.
- Валяй. – Разводит руками. – Раз обрела дар речи…
- Зря ты так. – Защищаюсь. – Тебе не идёт быть таким.
- Каким? – Делает шаг ко мне. – Прямым? – Ещё ближе. – Честным?!
Преодолевает оставшееся расстояние, берёт меня за щёки и выдыхает прямо в лицо:
- Единственный человек, ради которого мне хочется вставать по утрам, только что послал меня на хер в очередной, мать его, раз. А я не тряпка, чтобы вытирать об меня ноги. Поэтому… - Я теряю дыхание и вся сжимаюсь. – Всё, Вострикова. Это конец.