Посмотрел на меня выжидательно, и я постучала по ящику, напоминая:
— Кошка, Тёмный! Её тоже затянуло с нами в этот мир, и она должна вернуться.
Вскочила и, эмоционально жестикулируя, подошла к заваленному бутылочками столу.
— Разве вы не понимаете? Если моя идея сработает, нас перенесет домой без свистопляски с властными драконами, без летающих церквей и ревнивой жены ректора… Всё просто вернётся на круги своя. Само!
Друзья затихли и тревожно переглянулись, Семёнов полюбопытствовал:
— Что ты там говорил о переливании мозгов? У тебя уже есть это зелье?
— Вам бы по прививке уверенности, — парировала я и, опираясь о стол, подалась вперёд. Глядя на парней (с поправкой на внешность), торжественно спросила: — Как думаете, что произойдёт с качком, который годами накачивал себе мышцы только на левой ноге, считая правую недостойной внимания?
— Ясно что будет, — хмыкнула Адалин. — Одиночная палата и мягкие стены. Какой идиот будет развивать мышцы только на одной ноге?
— Во-от! — погрозила я ему. — Ничего не напоминает? Вот так же с драконами и их магией. Неудивительно, что нестабильность разломов растёт год от года. Равновесия-то нет и в помине!
Семёнов, не поднимая головы, глухо уточнил:
— То есть ты считаешь, что «мир, дружба, жвачка» между местными драконами и столичными устранит нестабильность разломов, и нас вернёт обратно?
— Да! — подтвердила я. — Причём в ту самую временную точку, откуда и вытянуло. Мы в этом мире как свидетельство его дисбаланса. И стоит устранить проблему, как проблема устранит нас.
— Звучит пугающе, — нахмурилась Адалин.
— И насколько ты уверена, что это сработает?
— В теории? — с извиняющейся улыбкой уточнила я. — На сто процентов!
Артём с облегчённым выдохом достал из ящика, удерживая за шкирку, подозрительно пушистую кошку. Животное, зашипев, стремительным движением лапы запечатлело на прямом носу Ланаса росчерк в стиле Зорро и, извернувшись, ускакало через приоткрытое окно в зарождающийся рассвет. За ней последовал ноар, так что я не стала волноваться за питомца.
Адалин, оценив обновлённый кошкой имидж друга, вздохнула.
— Ну что за недотёпа!
И, цапнув со стола одно из зелий, капнула на окровавленную часть лица Артёма. Нос мгновенно удлинился и приобрёл изящный изгиб в стиле Бабы Яги.
— Мама! — возмутился Семёнов.
— Упс…
Пожав плечами, Адалин принялась копаться в баночках и, отыскав одну, помазала излишне выступающую часть. Нос ещё сильнее удлинился и, покачиваясь, стал выглядеть как маленький хобот. Тёмный с несчастным видом покачал головой, а я сложилась пополам от смеха.