Через несколько секунд туман действительно осветился зелёным, и я удовлетворённо хмыкнула. Чувства вины по поводу обманутого связного я не испытывала — маг явно неплохо владел пространственной магией, раз работал на такой должности, но при этом поддерживал бредовые опасения магистров, будто разломы — чума этого мира. Накажут? Так ему и надо! Может, наберётся если не смелости, то злости высказать правильную точку зрения.
Шагнув в туман, я не сомневалась в верности своего решения, а выйдя из него, пожалела об этом.
Потому что бабуля не спала.
В неглиже леопардовой расцветки она танцевала под медленную музыку и, довольно щурясь, отпивала из бокала нечто ало-тягучее… Надеюсь, не кровь своих жертв.
Я отвернулась, чтобы не грохнуться в обморок от вида неземной красоты, и услышала испуганный вскрик и звон стекла. А потом возмущённое:
— Элин Диас!
— Вы одна? — замирая от ужаса, что попала на романтический вечер пенсионеров магии, поинтересовалась я.
— Разумеется! — было ответом. — А с кем я, по-твоему, должна быть?
— Мало ли, — пожала я плечами и, потихоньку отходя от полученного шока, протянула: — Такая красивая женщина не должна проводить вечера в одиночестве.
— Ночь на дворе, — проворчала старушка, но тон её заметно смягчился.
— Тогда почему не спите?
— А у меня бессонница.
— Вот именно, — продолжала давить я. — Если бы у вас была подходящая компания, было бы с кем поговорить.
— Я уже в том возрасте, милая, когда мужская компания только утомляет, — вздохнула госпожа Воун и призналась: — Но от подходящего собеседника бы не отказалась. И как это совместить?
И тут меня осенило.
— А если я решу эту головоломку, вы разрешите мне возглавить межакадемический турнир по пространственной магии?
Глаза у бабули стали больше, чем когда-либо в молодости при виде привлекательных мужчин, которые в то время ещё не надоели.
— Что?!
— Бессонница, наверное, жутко выматывает, — театрально вздохнула я. — И магия не спасает, и зелья бесполезны. Должно быть, вам ужасно скучно…
«Настолько, что тратите время на изобретение интриг и гипотетических опасностей от разломов».
— Посмотрим, что ты придумаешь, — сдалась измученная женщина.
Она подошла к столу, взяла лист и, быстро написав что-то пушистым розовым пером, раскрыла шкатулочку из резного камня. Вынув причудливой формы печать из полупрозрачного материала, внутри которого мягко что-то светилось, оставила оттиск на белоснежной бумаге. Щёлкнула пальцами, и та, мгновенно вспыхнув, превратилась в пепел.
Опешив, я хотела было возмутиться, но разлом, из которого я вышла, окрасился в алый. Прозвучал нервно подрагивающий голос связного: