— Госпожа! — раздался с той стороны горестный вой.
— Сурово ты с мужиком, — уважительно протянул Машков.
— С тобой будет не лучше! — двинула его плечом.
— Ай! — схватился он за ушибленное место. — Не забывай, что я девушка, Колючка! А девочек бить нельзя.
— Волосы выдрать? — нежно оскалилась я. — Или ногти переломать?
Брюнетка побледнела и помотала головой.
— Тогда говори, что за гадость ты бросил, — наступала я на друга. — Что за зелье было в той бутылке? Запах такой… Как аммиак!
— Ой, — прижал Машков ладони ко рту.
— «Ой»?! — схватила брюнетку за ухо. — Начало мне не нравится.
— Продолжение, боюсь, тоже не оценишь, — вытянувшись на носочках, тоненько заверещал он. — Киселёва, пусти. Больно! Я не в тебя целился… Хотел проучить этих малолеток!
— Усиление обиды и желания доказать, что лучше всех? — уточнила я, отпуская покрасневшее ухо девушки. Села на ближайший стул и вздохнула. — Твоё счастье, что земля мягкая. Кажется, я не ушиблась.
Она уселась рядом.
— Ну ты это… В следующий раз без парашюта не рискуй. — Протянула мне мизинец. — Мир?
— Ох, Мама, — слегка толкнула я друга и рассмеялась. — На тебя долго сердиться невозможно. А что эти цыплята тебе учудили? Явились драконами, и ты заперся в лаборатории?
— Я попытался провести урок, — возразил он. — По твоему совету начал рассказывать летающим ящерицам про любовное зелье. Думал, заманю их в лабораторию, превратятся в людей. Но не вышло.
— И хорошо, что не вышло, — расхохоталась я и похлопала его по худенькому плечу. — Уж поверь. Любовные зелья в обнажённой среде могут излишне бурно катализировать.
— Что ты имеешь в виду? — удивился он, и тут до Машкова дошло. Глаза стали больше, брови поползли на лоб. — Да ладно?!
Взгляд мечтательно устремился в потолок, за которым пряталось бескрайнее небо. Именно там исчезли драконы (и драконицы). Я примирительно добавила:
— Зато будь уверен, на следующий урок они прибегут как миленькие. — Понурилась. — А что делать мне? Казалось, я хорошо справилась на первом занятии, но сегодня провалилась. А всё проказливый Оридж… Не пойму этого мальчишку! То вроде ладим, а в следующий момент он снова выкидывает фортель.
— А я его понимаю, — вернулся из сладких грёз Максим. Посмотрел на меня девичьими глазами орехового цвета и улыбнулся. — Это поведение молодого вожака. Когда ему всё позволено, когда все беспрекословно слушаются, и тут появляется некто заведомо слабый и незначительный. Но вопреки всему показывает уровень выше. Чужак! Срабатывает инстинкт — подмять. Он проигрывает и отступает, но не упускает нового момента.