Когда все учащиеся выстроились перед Бонумом, он, не откладывая дело в долгий ящик, заговорил.
— С прискорбием вынужден сообщить, — ректор действительно говорил куда печальнее, чем обычно. — Что сегодня рано утром мы потеряли одного из наших первокурсников. К сожалению, Тед Флорис не прошел адаптацию. Он жив, с ним все будет в порядке, но в институт он больше не вернется.
Вита почувствовала, как что-то внутри нее буквально оборвалось.
Значит, Теда увезли из института еще рано утром? Значит, на педсовете решалась не его судьба, а что-то еще? Теперь Вите с еще большей силой хотелось узнать, что же там говорили. Она вздрогнула, вспомнив, что есть еще один человек, которого новость о Теде могла шокировать, и посмотрела на Ланса.
Тот побледнел и стал учащенно моргать. Ланс сжимал и разжимал кулаки. Вид его никак не походил на дружелюбный. Его можно было понять. Он надеялся, что еще успеет помочь другу или хотя бы попрощается с Тедом, ведь раньше попаданцев высылали из института не так быстро. Они получали больше шансов, какое-то время проводили в больничном отделении, проходили усиленный курс адаптации, а некоторые после этого даже полноценно возвращались в строй. Сейчас же в институте творилось что-то выходящее за рамки обычного.
— Я хотел бы от лица всего преподавательского состава, — продолжал свою речь Бонум. — Принести извинения за то, что в этом году первая неудачная адаптация случилась настолько рано. Нам очень жаль, что так вышло, и сейчас мы готовы работать с удвоенной силой, чтобы подобное больше не повторилось. Мы будем применять больше усилий для того, чтобы сохранить каждого попаданца. Кроме того, мы не собираемся отступать от нашей программы, которая, как вы знаете, в этом году пополнилась долгожданной возможностью увидеть драконов. Экскурсия состоится через две с половиной недели.
В зале послышались радостные возгласы. Не начни Бонум свой монолог с вестей о Теде, Вита была бы в первых рядах среди тех, кто кричал бы «ура». Экскурсия, драконы… Что может быть лучше? Ужасная мысль о том, что упоминание экскурсии неслучайно и призвано стать ложкой меда в банке с дегтем, обрушилось на Виту слишком быстро и со всей силы. Бонум фактически манипулировал эмоциями студентов, и те из них, кто этого не понимали, наверное, чувствовали себя очень счастливыми.
Ректор говорил еще какое-то время. Вита отдавала ему должное, восхищалась его личными качествами и выдержкой. Он поступал жестоко, но делал, как лучше. Паника никому бы пользы не принесла.
А еще Вита не могла не заметить стоящую позади Бонума профессора травологии. Монс выглядела мрачно. Мрачнее, чем обычно, и дело было уже не только в ее любви к готическим черным нарядам. Она оглядывала студентов, всматривалась в них и, в отличии от других педагогов, не предпринимала ни единой попытки улыбнуться и хоть как-то подбодрить учащихся. Монс явно думала о чем-то своем.