Допинг закончился неожиданно. Одновременно у меня и у моей партнерши. Я был мокрым, как мышь, и дьявольски уставшим. Любу одолел стыд, и она скромно прикрылась сорванной в порыве страсти одеждой. Мы оба глубоко дышали.
— Я думаю, что после этого нам можно лечь спать в одну кровать?
— Хорошо, я не против. Сейчас приготовлю ее.
Я пошел искать чайник и заварку, пока Люба вытряхивала постель. Я как-то не мог принять мысль, что то, что случилось между нами, можно признать супружеской изменой. Такого неудержимого и гармоничного секса между нами с Верой не случалось даже в период бурной молодости. Мы оба готовились к супружеству, и это оставляло отпечаток на наших отношениях. Мы присматривались, притирались, оставляя достаточно много для холодного разума. Как же можно предаваться безумию с человеком, с которым собираешься дожить до старости? А вот с которым не собираешься, можно. Следовательно, бурный и гармоничный секс, лишенный продолжения, нельзя считать супружеской изменой. Это события разного порядка и смысла.
Люба вышла из спальни и помогла мне поставить чайник. Мы молчали, пока он закипал на плите. Честно, говорить и не хотелось. По телу текло блаженство от усталости. Только мысль о семье не давала мне полностью отдаться чувству неги.
Я понял, что со сном у меня не будет проблем, едва голова моя коснулась подушки. Руки по супружеской привычке скользнули под руку Любы и ухватились за ее грудь. Взрослый мужик, а с сиськой расстаться не могу.
— Эй, спящий красавец, вставай! — сквозь сон послышался грубый мужской голос с кавказским акцентом.
Я открыл глаза и резко сел. В комнате находились два человека, по виду, грузины. Один из них держал в руке мой пистолет с глушителем. Любы рядом не было.
— Вы кто? — спросил я испуганно. — Где Люба?
— Не знаем, где твоя Люба. Ты один здесь. Вставай, собирайся.
— Куда?
— Ты знаешь куда.
Я не знал, но по суровым лицам кавказцев догадался, что они не станут вдаваться в подробности. Молча встал, собрал по комнате свою одежду. Я не собирался сдаваться, и тайком высматривал возможность сбежать. У входной двери я заметил еще одного мужчину. Он стерег выход. Окна в доме были старыми, с деревянными рамами, которые просто так не открыть. Можно было пробить телом стекла, наплевав на порезы, и скрыться. Но пистолет в руке грузина ненавязчиво смотрел в мою сторону.
Едва я накинул халат, как меня грубо попросили выходить из дома. Машины перед домом не было. Только следы от колес, примявших траву. Люба сбежала. Никакой восхитительный секс не смог заставить ее полностью потерять страх. Осторожная слишком, оттого и одинокая.