- Я ей сказала, что иду за едой, а сама к вам. Вот.
- А невеста не уйдет? - в голосе жреца появились тревожные нотки.
- Нет, - Рина довольно хихикнула. – Я ее заперла на щеколду.
- Как же ты себя не выдала? – изумился второй жрец. – Там щеколда дюже громко поет.
- А я щеколду маслом смазала. Заранее. Я знала, что она ко мне придет. Куда ей еще идти? Я все правильно сделала?
Так, переговариваясь, процессия дошла до сарая.
Жрецы остановились чуть в стороне, а Рина подошла к двери и тихонько постучала.
- Эрна, это я, не пугайся.
Из сарая не донеслось ни звука.
- Задремала, наверное, - пробурчала подруга и отодвинула щеколду.
- Погоди, милая, мы сами.
Жрецы оттерли Рину в сторону. Открыли дверь и по одному зашли внутрь.
- Где же она? Тут пусто?
- Как пусто? – бывшая подруга ринулась внутрь. - Она здесь была, я же ее закрыла, я и щеколду… заранее… Вот гадина! – дальше Рина завернула такую руладу, что Эрна невольно покраснела.
- Уймись! Негоже это, – одернули ее.
И сарая выбирались молча. Рина чуть не плакала от досады. Прощаясь, жрец отечески похлопал ее по плечу и сказал успокаивающе:
- Не переживай, милая, мы ее поймаем. Огонь вернется к огню.
Эрна просидела в укрытии до самых сумерек. Кот спал рядом, свернувшись клубком. Уже давно стихли вдали голоса жрецов, плюющаяся ядом Рина ушла домой, и петухи пропели отбой, а она все еще боялась пошевелиться. Страх завладел сердцем девушки. Решив выбираться, она внезапно поняла, что все ее тело затекло. Эрна попыталась вытянуть ноги, но получилось так неуклюже, что она покачнулась и кубарем скатилась в овраг. Последние метры девушка летела головой вперед, да так и впечаталась лицом в жидкую грязь на дне. Эрна со стоном поднялась на ноги, хотела стереть грязь, но только перемазала руки.
- Подожди, не три, - прекратил эти судорожные метания кот. – Здесь недалеко в лесу ручей. Доберемся, а там умоешься.
Пока выбирались наверх, успело стемнеть. Эрна, громко сопя, преодолела кромку склона и уткнулась головой в некий объект весьма внушительных размеров. Объект придушенно пискнул и замер. Эрна, холодея от ужаса подняла глаза.
- Демоны, демон!!! – завизжала почтенная матрона, отмерла, с размаха швырнула в Эрну нечто мягкое, но увесистое и рванула в сторону города со скоростью, с которой почтенным матронам передвигаться в принципе не положено.
Мощь ее визга далеко превзошла громкость щеколды на двери старого сарая. Крик проникал в самое сердце и пронимал до печенок.
Эрна на мгновение оглохла, а после с перепуга ломанулась в лес, через овраг, через кусты, напрямик. Она неслась со скоростью бешеной лошади, высоко вскидывая ноги и всхрапывая на вдохе. Нет, конечно, бег благородных девиц, принято сравнивать с бегом грациозных ланей, но грация, лани, ночь и лес малосовместимы. А Эрна перла вперед, ломая, все, что можно сломать, топча, все, что можно растоптать, и огибая все то, что ни сломать, ни растоптать не получилось. Как долго это продолжалась, сказать затруднительно.