Новичок заерзал и сказал: «Но ...»
«Если у тебя возникнут проблемы, я возьму на себя всю ответственность, а теперь пропусти меня».
Она протиснулась мимо альпиниста E-ранга и вошла в дом.
Войдя в комнату, Сакура увидела, что первый этаж получил наименьшие повреждения. Она поднялась по ступенькам и обнаружила, что основной ущерб нанесен офисом.
Она подошла к нему, когда из комнаты вышел громоздкий полицейский альпинист B-ранга.
Мужчина ухмыльнулся Сакуре.
Она узнала его.
Брент Харман.
«Почему я не удивлен, увидев тебя здесь?» она сказала.
Брент Харман был известен как один из самых коррумпированных полицейских альпинистов в городе.
Мужчина улыбнулся ей, жевая жевательную резинку.
«Не понимаю, что вы имеете в виду, - сказал мужчина. «Но можешь не сомневаться, здесь все разобрано, Сакура. Иди домой. Простой случай. Огонь. Мертвая пара. Я займусь оформлением документов ».
Сакура хотела поспорить с этим мужчиной, но он превзошел ее по рангу, и ее тревожное чувство не было достаточной причиной, чтобы предоставить ей приоритет над местом преступления.
В этот момент она заметила позади мужчины одинокого плюшевого мишку, лежащего на земле. Половина его тела сгорела вдали от огня, но половине удалось остаться нетронутой.
«Были ли у пары дети?» - спросила Сакура.
Брент долго смотрел на Сакуру, громко жевая жвачку.
"Неа."
Сакура покинула недавно разрушенный дом в полном тупике.
Ничего не складывалось об этом месте преступления.
Как вообще случился пожар? Она задалась вопросом.
Почему здесь было так много разных альпинистских веток?
Но она не видела, что еще она могла сделать на месте преступления.
Она была альпинисткой ранга D с наименее уважаемым качеством среди всего альпинистского сообщества.
У нее просто не было сил задавать вопросы, которые она хотела задать.
Она ушла с места происшествия, а затем повернулась, чтобы в последний раз взглянуть на полуразрушенный дом.
Тогда она кое-что заметила.
Как она могла это пропустить?
На втором этаже здания были следы когтей.
Она знала только одного альпиниста, который умел использовать когти, оставляющие подобные следы.
Может, она все-таки не зашла в тупик.
* * *
Макс измерил дыхание, слушая рассказ Сакуры.
Он не перебивал ее. Он почти не двигался.
Он не хотел делать ничего, что могло бы заставить ее изменить или изменить свои слова.
Пока что ее история подтверждала все, что он видел в иллюзиях матери на турнире.
Но на самом деле она не сказала ему того, чего он не знал.
Возможно, это было то место, куда сейчас шла Сакура.
Она собиралась подойти к бывшему президенту альпиниста, свидетелем которого он стал в своей незаблокированной памяти, сражаясь с Николасом Адлером на месте гибели его родителей.