Подойдя поближе, коротко поздоровалась и спросила о причине спора. Оказывается, ребята решали, как помочь гиганту и перевернуть его на лапы. Предлагали разные варианты, один фантастичнее другого, но их реализация была проблематичной. Вес этого существа был около двухсот пятидесяти килограммов, и, в отличие от своих мелких сотоварок, голову черепаха не прятала, а хищно клацала клювом, далеко вытягивая гибкую шею. Такая и руку перекусить может, и кусок мышцы вырвать на ноге, если близко к ней подойти. Оценив ситуацию, предложила вызвать по рации спасателей. Со мной согласились. Связалась я быстро, обрисовала ситуацию, получила подтверждение, что вызов принят, и с чувством выполненного долга отправилась в обратный путь, неожиданно обнаружив, что в джипе имеется автомагнитола с неплохим плейлистом. Дорога назад закончилась быстрее, чем когда я ехала на восточный пляж.
Ярослав неожиданно появился возле меня, как чёртик из табакерки, стоило мне выйти из машины.
— Как это понимать? — был первый вопрос, который он задал. — Я же тебя предупреждал, чтобы ты никуда не ходила одна.
Игнорировать его не получалось. Недовольное сопение красноречиво демонстрировало плохое настроение «мужа на шесть месяцев». Я резко остановилась, и это была моей ошибкой — мужчина не заметил моего манёвра и врезался в меня, больно задев плечо.
— Мы, кажется, расставили все точки над «и» за обедом. Какие ко мне претензии? — шипя от боли и потирая рукой место ушиба, упёрлась в Ярослава взглядом, пытаясь понять ход мыслей этого изменчивого, как ветер, человека. Хочу — смету с лица земли, хочу — приласкаю. — Я не помню, чтобы контракт ограничивал мне свободу передвижения, а ты мне не указ. Контрактом не закреплено!
— Ты злишься? — полувопросительно, полуутвердительно сказал мужчина и протянул мне рюкзак, который выпал из моей руки при столкновении, но прежде отряхнул его от пыли.
— Злюсь, — честно призналась, поднимая глаза и останавливая взгляд на его лице. Хмурая складка прочертила вертикальную линию на лбу Ярослава, серые глаза сейчас потемнели, стали цвета нахмурившегося перед грозой неба, рот был упрямо сжат. — Как мне не злиться, если ты меня не слышишь? Или же ты не воспринимаешь мои слова всерьёз? Мне трудно понять тебя, предугадать твои действия, поступки. У меня создалось впечатление, что ты действуешь по принципу: есть только одно правильное мнение, и оно твоё. Меня огорчает подобное поведение по отношению ко мне.
Ярослав слушал, не перебивая. Я же продолжила:
— По мере сил и возможностей я подстраиваюсь под твои желания и настроения. Как ты думаешь, легко ли мне играть роль жены, влюбленной в своего мужа? — перешла на громкий шёпот во избежание подслушивания случайными свидетелями. — Чёрт побери, Ярослав, давай уже сделаем то, ради чего приехали, и разъедемся. Ты — в Германию. Я останусь дома. Скажешь, что я не смогла полететь с тобой, потому что… — весомая причина не приходила на ум и я назвала первую попавшуюся, дурацкую, — осталась роды у любимой кошки мамы принимать.