— Спасибо, — от души поблагодарила я, спешно натягивая обнаруженные в глубине спасительного шкафа майку и шорты. — Ты, как я понимаю, демон? И, дай-ка, угадаю, Похотью, по всей видимости, зовешься?
— Похотью… Как грубо! — обиженно покачал головой мой сегодняшний помощник.
— Кто же ты, если не Похоть? — удивилась я.
Демон томно закатил глаза и пояснил с придыханием:
— Я — Любовь!
— Любовь? Ладно заливать-то? Нет такого смертного греха — «любовь»… — присвистнула я, заломив бровь.
— Много ты в смертных грехах понимаешь, — демон оскорбился до глубины души. — Похоть — это так мелко и несерьезно, а вот Любовь — то да-а-а-а…
— Ладно, Любовь, так Любовь, — не стала спорить я.
В конце концов, какая мне разница, кем он там себя мнит? Лишь бы помог. И, если подумать, в теме браков и отношений данный демон должен быть сведущ поболее остальных.
— Сразу бы так, — гость чуть заметно улыбнулся, глазами игриво сверкнул. — Ну-с, будем знакомы? Я — Любовь, самый прекрасный демон из всей этой сомнительной семерки. А ты, зайчонок, я так полагаю, и есть та несчастная дева, что ищет себе богатого мужа?
— Соня, — представилась я. — Не «зайчонок».
— Ладно Не-зайчонок-Соня, пойдем-ка на кухню, позавтракаем, а потом я решу твою проблему.
— Звучит обнадеживающе, — недоверчиво отметила я. — Пойдем.
Не нравился мне этот Любовь. Была в нем какая-то неуловимая опасность. Неизбежность. Его уверенность, которая должна была радовать, настораживала.
Мы пришли на кухню, сели друг напротив друга.
— Ну? Может, кофейку мне сваришь и нальешь? — кокетливо подмигнул демон.
Терпеть не могу, когда мне вот так, по-матросски, подмигивают. Я ему, что, девочка на побегушках? Даже настроение испортилось.
— Сам налей, — буркнула я.
— Сам? — демон сделал беспомощное лицо и жалобно на меня посмотрел. — А я сам не умею. Мне обычно любовницы после горячей ночи кофе варят.
Этой фразой он меня прямо взбесил:
— Я тебе не любовница! — фыркнула сердито.
— Ну и что? — заныл Похоть, то есть Любовь. — Жалко тебе, что ли? Убудет, что ли, с тебя?
— Убудет, — сказала, как отрезала. Нечего баловать. — Бытовых инвалидов не обслуживаю. Из принципа.
В итоге из дома мы вышли надутые друг на дружку и голодные. Я из принципа не стала ничего готовить. Вот приготовлю, думала, а этот… Любовь… Выпросит себе тоже… Обойдется!
— Это на тебя Зависть, должно быть, так скверно повлиял, — задумчиво протянул мой новый помощник. — Он жутко вредный тип.
— Зато он в кровать ко мне без спроса не залезал. И кормить его не требовал. Сам, кстати, все приготовил.
— И как, вкусно было?