– Иду! – крикнула я, шаркая по ковру туфлями с примятыми задниками.
За дверью стояла женщина-полицейский, которая забрала у меня телефон.
– Здравствуй, Вивьен. Ты не против пройти в главный дом? Нам нужно поговорить со всеми сразу.
Она выразилась так, как будто у меня был выбор, но на самом деле его не было.
Я надела туфли, прихватила свои ключи и вышла из дома. Тай разочарованно заскулил за закрытой дверью.
Я догнала женщину и спросила:
– Где мама? Когда она вернётся? И можно мне мой телефон?
– Твоя мама помогает нам в расследовании.
– Я знаю, но что это значит?
– Ровно то, что я сказала.
– Это всё из-за крови? Так это у него просто из носа натекло. У него постоянно кровь идёт носом.
– Сейчас я не могу ничего тебе сказать, Вивьен, – женщина-полицейский остановилась на ступеньках. – С тобой всё в порядке? Может, ты что-нибудь хочешь нам рассказать? В смысле, возможно, тебе было известно, что планировала твоя мама? Нам скоро придётся выдвинуть ей обвинение – тридцать шесть часов почти прошли.
Её слова вогнали меня в такой шок, что мне показалось, будто вся кровь в теле прилила к лицу, а потом хлынула в ноги. Мне пришлось схватиться за перила, чтобы устоять.
– Выдвинуть обвинение?
– Ну да. Я не уверена, каким именно оно будет – обвинят ли её в пособничестве или в самом преступлении…
Пошатываясь, я поднялась по ступенькам и вошла в дом. Женщина, поддержав меня, продолжала:
– Инспектор Хейгер сможет рассказать больше, спроси у неё про свою маму.
Мы вошли в холл. Там собрались все, кто жил и работал в поместье – даже крошка Поппи. Мне почти не осталось места. Я подумала, не сесть ли на диван рядом с леди Б., но потом поняла, что рядом с ней пусто потому, что никто не осмелился туда сесть, – и я тоже не решилась. Лицо у неё совершенно опухло.
Я встала рядом с Марией. Та дрожала – совсем чуть-чуть, но взяла меня за руку и сказала:
– Сегодня на ужин пицца, детка.
Выдвинуть ей обвинение.
Обвинение?!
Такого я не ожидала.
Слева от меня стояли работники рыбного хозяйства. Я попыталась поймать взгляд Криса, но его загораживал Рон, его напарник, так что я даже не видела лица Криса. Я пододвинулась ещё ближе к Марии, она улыбнулась и погладила меня по руке. Всё понятно – она тоже думает, что мама не вернётся.
Проглотив слёзы, я вытерла нос рукавом. Тут мимо нас к окну протолкнулся Коннор, мне пришлось выпустить руку Марии, и нас разделили. Коннор недовольно цокнул языком и начал писать эсэмэску, прикрывая экран, как будто я была какой-то назойливой зевакой. Я попыталась вернуться к Марии, но тут прямо передо мной встала Салли Парсонс с молочной фермы и полностью загородила мне обзор, потом две женщины, которые летом работают в сувенирном магазине, вообще прижали меня к стене, а затем к ним присоединился ещё и мужчина, который этим летом работал в прокате велосипедов. Потом Дейв встал с кресла, и все снова заходили туда-сюда. Воздух в холле уже стал спёртым, и мне захотелось уйти. Быстро поговорить с инспектором – и подальше отсюда.