– Ну, по крайней мере, я могу тебя развязать, – сказала я, срывая ленту, которой Ноа заклеили рот.
– Ай! – запищал он. – Ай! Очень умно! Теперь мы отсюда точно не выберемся!
– Да ну? – сказала я. – Могу тебе снова рот заклеить и бросить.
– Да, считай, бросила. Ты полная идиотка, ты в курсе?
– Что?
– Не просто идиотка, а тупее всех тупых, потому что даже идиот бы понял, что залезть куда-то, откуда нельзя вылезти, может только абсолютный кретин.
Ну надо же, какая ругань – ему почти удалось меня впечатлить. Хорошо, что он не видел моего лица.
– Это я-то полная идиотка? – сказала я. – Это ты идиот – нарвался на похищение! Мог бы и спасибо сказать за то, что я пытаюсь тебе помочь.
– Ага, спасибо огромное ни за что. Ты что, думаешь, я нарочно, что ли? Я что, хотел, чтобы меня похитили? А почему твой телефон у полицейских?
– Потому что. А ты, может, и хотел – чтобы твои бестолковые папаша с мамашей голубых кровей слёзы проливали…
– А они плачут? – перебил Ноа.
– Ага. А все в поместье бегают туда-сюда, как муравьи, и тебя ищут. Кроме мамы.
– Почему? Я думал, Марион огорчится, если меня похитят.
Моя злость улетучилась. Внезапно мне стало грустно и довольно-таки страшно.
– Маму арестовали – или вроде того. Я её уже два дня не видела. Полиция думает, что это она вместе с Сандживом тебя похитила.
Ноа не заметил перемены в моём настроении.
– Ах, как ты настрадалась! Меня похитили, засунули в сарай, я писаю в ведро – и вот-вот утону. А ты маму два дня не видела. Ты хотя бы знаешь, что она в целости и безопасности в полицейском участке? А я вообще уже умереть мог. А Санджив – это кто?
– Твой учитель физкультуры. И вообще-то, мы оба сейчас умрём, – сказала я. – Если не выберемся отсюда, то утонем.
Ноа набрал воздуха, как будто хотел что-то сказать, но передумал.
– Правда? – спросил он. – Мы вообще где?
– В развалинах сукновальни посередь реки. Причём река разлилась.
Он помолчал.
– До лодыжек вода дошла очень быстро, – сказал он наконец. – И вот ещё что, Вив… – Голос его посерьёзнел. – Руки ты мне сможешь развязать, но от сарая меня не отцепить.
– В смысле не отцепить? – я начала ковырять узлы у него на запястьях.
В ответ он пошевелил ногами, и я услышала звяканье цепи.
– Тебя приковали? По-настоящему?
– Да, у меня на лодыжке самые настоящие кандалы.
– О господи, прямо настоящая древность.