— Теперь совсем оборванка! Надо бы как-то свои вещи прихватить, да и деньги тоже! Не оставлять же!
— Может, вернёмся ещё. Надо обождать. Творится что-то неладное.
И она, Сцинка, в этой неразберихе тоже замешана. Уже сейчас беспорядки. А что будет, когда Императрица-мать умрет?
— Дойдём ли, Сцинка? А если замёрзнем? — Лавиния посмотрела на худые обутки и рваное платье.
— У меня тайник недалеко. Там одежда есть, еда и оружие. Дойдём, — Алиша посмотрела на горизонт, туда, откуда восходит Солнце. — Рассвет скоро. Будет легче. К ночи, как раз, доберёмся до Линнея. С хозяином мы приятели. Обойдётся.
— Пошли тогда, — только и вздохнула Лавиния. — Пока нас тут никто не заприметил.
До Линнея, как Алиша и предполагала, дошли поздней ночью. Одна бы Сцинка быстрее добралась, но Лавиния, хоть женщина и крепкая, проворством в хождении по пустыне не отличалась.
Хозяин стоянки не сменился, чему Алиша была несказанно рада. Не хотелось ей сюрпризов. Правда, один сюрприз, всё же, был. На заднем дворе Сцинка заметила двух лошадей и повозку. Довольно приличную, не из дешёвых.
— Кто это у тебя? — шепнула Сцинка хозяину.
— Да, барышня, вот… заплатила хорошо. Любовница она, что ли, чья? Так и не понял… — хозяин стоянки пожал плечами.
— Неужто одна она? — удивилась Сцинка.
— Да, вроде, как раз здесь, у нас, ждёт своего… благотворителя, — стояночник усмехнулся в усы. — Я уж думал, не Мадам ли это Делавинь, которая из города. Говорят, она со Смотрителем нынче путается, так, может, как раз его поджидает? — хозяин рассмеялся.
— Всё может быть, — Алиша взглянула на грязную, измученную, настоящую Мадам, сидящую в углу, у огня и массирующую распухшую ногу. — А как выглядит эта дама?
— Да разве разберёшь, Сцинка, этих Мадам. Они не как мы с тобой, простые люди, — стояночник потянулся через прилавок, потрепал Сцинку по её грубой одежке. — Вот так они не одеваются, там всё щёлк да кринолины.
— Ну, а фигура, лицо?
— Фигура загляденье. Такие фигуры пешком по пустыне не ходят. А лицо… — хозяин задумался. — Под вуалькой лицо. Но, нам с тобой на такие лица нечего смотреть.
— Глаза обожжет?
— Чем это?
— Великолепием, судя по всему, — Сцинка посмотрела на лестницу. — Где поселил Мадам?
— Лучшую комнату пришлось отдать. Прости, Сцинка, обычно для тебя держу.
Ничего он не держит, Алиша про себя усмехнулась, мало кто берёт большую комнату и требует ванну воды. Пустует её любимая конура часто.
— Спасибо, что нашёл для меня угол, знаешь, не обижу.
— Твоими стараниями жив, Сцинка, твоими стараниями, — стояночник плеснул ей вина в кружку. Алиша кивнула и выпила. Хозяин этого места, действительно, обязан Сцинке, но далеко не жизнью. По его заказу Алиша убрала его прямого конкурента, планирующего открывать ещё одну стоянку неподалёку. Линней бы это разорило.