- Никогда не снимай его, Гергис. И никому не показывай. Он должен быть все время у тебя, понял?
- А если снимешь, уже больше не увидишь свою маму, - добавил Вестар.
Это был веский довод, и я бы на его месте сказал то же самое, но почему-то захотелось отвесить кое-кому хорошего леща.
Поцеловав еще раз Гергиса, Лери скользнула к двери. Вестар, погасив светильник, - за ней. Тихие шаги смолкли в отдалении. Наверняка слухи о том, что настоящий правитель находится в замке, докатились до города, и Лери решила во что бы то ни стало увидеть меня, хотя Вестар, похоже, ее отговаривал.
Медальон с осколком звездного дождя… Она подумала, что это может мне помочь?
Гергис лег, поглаживая сквозь ткань рубашки выпуклую крышку. И что-то вдруг случилось. Его пальцы начало покалывать, словно тонкими иглами, не больно, но чувствительно, и у меня появилось ощущение, что вот-вот порвется туго натянутая нить, связывающая нас.
И это действительно произошло, когда Гергис уснул, а я почему-то остался бодрствовать. И понял, что могу оказаться в любом месте, где только захочу. Звездный дождь загадочным образом перенес сознание Игоря Званцева в из одного мира в другой, и сейчас крохотный камешек, упавший с неба, дал этому самому сознанию свободу и возможность перемещаться со скоростью мысли.
Но смогу ли я вернуться к этому телу?
И как будто кто-то ответил мне: да, ты вернешься, едва Гергис проснется.
Хочу быть рядом с Лери!
Стоило мне подумать об этом, и я оказался в двух шагах от нее и Вестара. Они вышли из сада через заднюю калитку и обошли замок, прячась в тени деревьев так, чтобы их не увидели от ворот. Неподалеку от того места, где я нашел ее летом, на опушке были привязаны для коня. Не заезжая в деревню, Лери с Вестаром отправились в город. Не прошло и часа, как они спешились у небольшого домика на окраине. Вестар повел лошадей к стойлу, а Лери вошла внутрь.
Крутая деревянная лестница вела на второй этаж. Крепко держась за перила и нащупывая ногой ступени, Лери поднялась наверх и открыла дверь одной из двух комнат. В печи с вечера еще тлели угли, и она, наклонившись, зажгла от них светильник. Села за стол, закрыла лицо руками.
Каким же невыносимо острым было мое отчаяние от того, что не могу дотронуться до нее, обнять, утешить. Не могу сказать ей ни слова. Еще утром я отдал бы все за то, чтобы только увидеть ее, а теперь этого было слишком мало.
В дверь тихо постучали, вошел Вестар, и я снова мысленно напрягся. А еще больше, когда он подошел к Лери и положил руки ей на плечи.