А как насчет Мариллы?
Не успел я додумать до конца эту мысль, как оказался в доме Рейны, в крохотной комнатке, где спали девочки. В маленькое окошко заглядывала луна, и я хорошо мог разглядеть Мариллу, которая лежала на спине, сжав кулачки и нахмурив светлые бровки. Поскольку утром она должна была отравиться в Неллис вместе с кормилицей и остальными детьми, в замок ее не забрали.
Полюбовавшись на спящую дочь, я вернулся к Гергису и подумал, что тот сейчас тоже словно мой ребенок, за которым могу лишь наблюдать, чтобы при необходимости запретить что-то или, наоборот, заставить сделать.
Теперь мне не нужен был сон. Это хоть и дало возможность быть рядом с Лери или Мариллой, несло в себе определенные неудобства. Они спали, а я мог лишь смотреть на них и думать. Слишком много времени для переливания мыслей из пустого в порожнего. И хоть бы что-нибудь дельное пришло в виртуальную голову.
Поможет ли медальон Лери моему взрослому сознанию вернуться в тело, отправив мальчика Гергиса в темные глубины, где он будет спать беспробудным сном? А если нет, может, хотя бы подбросит какую-нибудь полезную мысль?
Дорога в Неллис показалась мне адом.
Когда ведьма увела Гергиса с постоялого двора, он прекрасно ехал верхом, но сейчас наотрез отказался садиться на коня. В карете сначала с интересом смотрел в окно и расспрашивал Сагириса обо всем, что видел, затем принялся капризничать и без конца твердить, что устал. Слуга стоически терпел, но я мог представить, насколько утомительным было это нытье взрослого мужчины, ведущего себя как ребенок.
Три дня пути тянулись, как месяц. Ночью, когда Гергис засыпал, я навещал Лери и Мариллу – просто чтобы взглянуть на них и заполнить бесконечные ночные часы. Хотелось поскорее добраться до столицы. И не только потому, что тяжелая дорога останется позади. Постепенно зрела надежда - вдруг в Неллисе что-то изменится, придет какое-то решение. Надежда эта была смутной и ни на чем не основанной, но я цеплялся за нее из последних сил.
Я знал дворец лишь по воспоминаниям Гергиса, а он сам не помнил ничего и озирался по сторонам с изумлением так же, как в замке. Нет, даже с еще большим, учитывая, что дворец оказался на порядок роскошнее Оддена. После пышной церемонии встречи, которая бедного парня напугала и утомила, его сдали в руки моему Цинтасу, и тот повел Гергиса в личные покои.
- А вы кто? Тоже мой слуга? – с чисто детской непосредственностью поинтересовался тот.
- Да, господин. Меня зовут Цинтас. Сагирис завтра вернется в Одден, а я буду помогать вам. Я служу у вас уже почти десять лет. И вы должны говорить мне «ты».