Те дни были сложными, но все затмевала радость от того, что мы с Лери наконец вместе, а наша дочь – с нами.
- Я бы хотела, чтобы у нас появились еще дети, - шепнула Лери утром после сумасшедшей ночи, которая оказалась ничем не хуже самой первой. Нет, гораздо лучше!
- Конечно, будут, - ответил я, целуя ее. Хотя втайне надеялся немного подождать с этим, чтобы мы смогли насладиться друг другом в полной мере.
Вся эта колдовская история вызвала в Эскаре настоящую бурю. И придворные, и народ требовали казнить Кэрригана, а заодно и всех колдунов скопом. Но я не мог не думать о Вестаре. И поэтому принял решение, исходя из того, что помнил еще по прежней жизни.
Если безобразие невозможно искоренить, его надо возглавить. Ну или хотя бы проконтролировать. Моим главным аргументом было то, что, если начать гонения на колдунов, они уйдут в глубокое подполье и начнут пакостить. Поэтому все ведьмы и колдуны были тщательно переписаны, обязались соблюдать установленные правила и платить в казну налог. Надзирать за ними должно было специально созданное ведомство. Любая жалоба на причинение вреда грозила пожизненной высылкой из страны.
Что касается Кэрригана, тут было сложнее. За казнь самозванца выступали все… кроме меня. Хотя я с превеликим удовольствием порвал бы его на мелкие кусочки собственноручно.
- Помнишь, что я тебе говорил, когда мы ходили к ведьме на болото? – спросил я недоумевающую Лери. – По поводу ублюдков Морана? Если казнить их или заточить в крепость, рано или поздно народ, обидевшись на какое-то неудобное решение, припомнит мне это. Каким бы мерзавцем ни был Кэрриган, в нем кровь правителя.
- Так и я о том же, - возразила она. – Вдруг народ, обидевшись, подумает, что Кэрриган все-таки лучше? Разве не ты говорил, что выбирать из нескольких зол нужно меньшее?
- Вот поэтому я вышлю его на Восточный материк. Как будто проявлю милосердие. Но если он вздумает вернуться, тогда… ну что ж, тогда мне придется согласиться с теми, кто стоит за казнь. Кстати, твоя сестрица отправится с ним. Она ведь его жена, не так ли?
Лери тихо засмеялась, прикрыв рот рукой. Мне сообщили, что Мелла пыталась умолять ее о снисхождении, но я знал еще и то, что Лери не из тех, кто прощает подобные вещи.
Пожалуй, больше меня беспокоила Ольвия. Да, она не могла умереть естественной смертью, не передав силу кому-то другому, но погибнуть – вполне. Однако окончательной уверенности в этом у меня не было. Зато было что-то… совершенно непонятное. Словно какая-то моя часть предпочла бы, чтобы она не утонула. Неужели осталось что-то на память от мальчика Гергиса, который успел привязаться к Ольвии, хотя и знал, что та его обманула?