— Никита?
Я остановился. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом и повернуться в сторону той, кому принадлежал голос.
Наталья. Мать Миланы. Нет, я не фамильярничаю. Они с моей матерью сами с детства приучили нас с Милой называть их по имени. Никаких отчеств. Бзик у них такой. Типа, как только их начнут звать по имени-отчеству, они тут же в теток превратятся. А так навсегда молодухами останутся.
Без ехидства — выглядят подружки не больше, чем на тридцадник. И одному Богу и отцовским кошелькам известно, сколько на это уходит бабла.
Мы не виделись с ней год. Ровно с того дня, когда ее дочь улетела в Лондон. В последнюю нашу встречу она рыдала, обвиняя меня во всех смертных грехах, и я рыдал, наблюдая, как поднимается в воздух самолет с Милой.
— Здрасти, — поздоровался я.
Она покачала головой, но не в приветствие, а, дескать — и как тебя до сих пор земля-то носит, Ирод проклятый! Не удостоив меня даже словом, перевела взгляд на Милку. Поясница ее под моей рукой ощутимо напряглась.
— Здравствуйте, — пропищала она, прижимаясь ко мне боком.
Наталья впилась глазами в лицо Камилы, какое-то время, не шевелясь, разглядывала его, будто анализируя полученную информацию, а когда вернула взгляд ко мне, вдруг понимающе улыбнулась.
Бл@дь. Только не это! Тоже решила, что я себе временный дубликат завел. Захотелось задвинуть Милку за спину, а еще лучше, закинуть на плечо и утащить в пещеру.
— Кто эта милая девушка с тобой, Никита? — поинтересовалась несостоявшаяся теща с плохо завуалированным ехидством.
— Я Мила.
Брови Натальи взлетели чуть ли не до тщательно выбеленных волос, а губы сложились в букве «о».
Пи@дец! Валить надо, пока она не выписала мне направление к психиатру. Ее ведь хлебом не корми, дай кому-нибудь диагноз поставить.
— Мы пойдем, — сипло выдавил я, — приятно было повидаться.
Та снова покачала головой, скользнула по Милке снисходительным взглядом и, вдруг замерев, сильно побледнела.
Твою мать! Увидела в ее руках пакет из ювелирки. Ну, бл@дь, нарочно не придумаешь!
— Пошли, — подтолкнул Милу в спину, разворачивая ее в противоположную от Натальи сторону.
— До свидания, — попрощалась она. Вежливая девочка.
Мы дошли до эскалатора. Спустились вниз и направились к выходу.
— Ник, не беги, я не успеваю за тобой, — проник голосок Милки сквозь вакуум.
Я щелкнул сигналкой, едва мы вышли на крыльцо торгового центра, и, не сбавляя скорости, потащил ее к машине, будто за нами черти гнались.
— Садись, — запихал ее в тачку, а сам, прикурив сигарету, наконец, глубоко затянулся никотином.