Интересно, отчего, когда Владыка Демонов на меня смотрит, с его губ не сходит лёгкая насмешливая улыбка?
Обогнув стол, кошак резко повернулся к неприметной девушке, всё это время сидевшей тихо, как мышка.
— Эйра… — он сверился со списком, висевшим в воздухе перед его мордой, — Аннэта.
При звуке своего имени несчастная жертва вздрогнула и затряслась всем телом. Какие же впечатлительные барышни здесь собрались! Или все до единой скрывали страшные тайны, которые никто — и в первую очередь князь — не должен был знать.
— Э-эйра Аннэ-э-эта, — с садистским удовольствием протянул вредный кошак, наслаждаясь страхом невесты.
«А скажите-ка…» — повторила я за ним мысленно, ожидая очередной вопрос о причинах, заставивших девицу отправиться сражаться за сердце Тёмного Владыки. Но кот сменил пластинку. В этот раз его интересовало другое.
— Сколько у вас было мужчин?
О, как! Неожиданно.
Я повернулась и немного наклонилась над столом, чтобы лучше видеть происходящее. Вопрос распорядителя, очень личный, да ещё и заданный прилюдно, заставил эйру Аннэту покраснеть. Она запылала вся. Когда я говорю «вся», то именно это и имею в виду: красные щёки, алые уши, розоватая кожа над воротником платья.
Девица явно была из тех нежных фиалок, что хлопались в обморок по любому поводу. Вот и сейчас она, похоже, мучилась непростым выбором — заплакать от стыда или лишиться чувств.
— Эйра Аннэта, ответьте, пожалуйста, сколько мужчин у вас было?
— Ни…ни…одного, — заикаясь, прошептала она и опустила взгляд на свои руки, чопорно сложенные на коленях. — Я… я… Как вы могли подумать, будто я….
— Разумеется, — расплылся в чеширской улыбке кот, — разве может претендовать на роль княжеской жены, супруги самого Тёмного Владыки, испорченная девица?
Мои брови непроизвольно пришли движение — удивлённо взлетели вверх. Слушая распинающегося кота, я всё больше выпадала в осадок.
— Невеста любого великого правителя обязана быть образцом целомудрия. Невинной, как бутон розы. Незапятнанной даже поцелуем с мужчиной.
В мои тридцать пять только и быть невинной и нецелованной. Впрочем, а чего ожидать от мира, в котором будущих жён выбирают, как кобыл на рынке? Широты взглядов? Ясен пень, традиции в этом — как его? — Тумалоне царят самые средневековые.
Ах, Аарон, демонюка голозадая, опять ты меня подставил!
— Добродетельной! — продолжал вещать кот, этот мохнатый поборник нравственности. — Непорочной!
Оставалось надеяться, что, когда снова настанет мой черёд отвечать на вопросы, на повестке дня будет что-то другое.
— Я чиста и невинна, — с гордым видом заявила пышнотелая Аурелия, радуясь возможности реабилитироваться после прошлого неудачного ответа. — Ни разу не целовалась, даже за руку не держалась с мужчиной.