- Ты чья? – снова услышала мужской голос, сильно отличающийся от голоса Проводника.
Тут же передо мной возник обладатель голоса – крупный мужчина лет тридцати с щетиной на грубом лице и повязкой, закрывающей пустую глазницу. А в остальном всё было, как у Проводника – белая одежда и чалма.
- Ничья, - ответила я, попытавшись придать голосу твёрдость.
- То есть? – не понял мужчина и стал разглядывать меня с удвоенным интересом, а потом попытался угадать: – Ты что, беглая?
- Неееет, - протянула я, разыскивая глазами регистрационный шатёр, куда мне надо было явиться сразу, как только появилась тут.
- Нет? – хохотнул он и вдруг схватил меня за руку. – На рынке ничейных женщин не бывает!
- Отпустите! – закричала я, пытаясь выдернуть руку из его лапы.
Но куда там! Схватил не для того, чтобы отпустить! Ну и силища! Попробуй тут вырваться!
- Не трепыхайся! – гаркнул он и поволок куда-то.
- Отпустите! – снова завопила я, срывая голос. При этом стала колотить его свободной рукой и упираться ногами со всех сил.
Только его это ничуть не смутило. Он подхватил меня и, перекинув через плечо, понёс. Я забарабанила кулаками по его спине. Но мой похититель не обращал на меня внимания, как и окружающие.
Он занёс меня в какой-то шатёр, и только после этого я обрела свободу. Хотя то, что меня поставили на ноги, ещё не означало, что мне дали эту самую свободу. Тут же запястья стянули верёвками и, подвесив на столбе, привязали к нему спиной.
- Что вы себе позволяете? – зашипела я. – Мне нужно идти в шатёр для регистрации прибывших!
- О! Так ты новенькая! – обрадовался мой похититель.
- Да! – с вызовом бросила я, но тут же притихла, увидев, как поодаль двое обнажённых мужчин остервенело терзали девушку. Они одновременно наслаждались её телом, а она закусила губу до крови и лишь тихо постанывала, не осмеливаясь кричать.
Проследив за моим взглядом, мой похититель гадко хмыкнул и заметил:
- Новенькие всегда пугаются. Но, ничего, скоро привыкнешь. Так скрепляется договор купли-продажи. Сделки, заключённые через тело, считаются законными и не подлежат расторжению.
Тяжело задышав, я с ужасом глядела на несчастную, вынужденную подчиниться похоти двух самцов. Неужели такова участь всех женщин? Будто прочтя мои мысли, одноглазый заявил:
- Здесь продают тех, кто грешил в прежней жизни!
Вскрикнув, уставилась на одноглазого. Неужто этот мордоворот был в предыдущей жизни белым и пушистым, а сейчас оказался среди «элиты» здешнего общества. Хороша элита, ничего не скажешь! Глядя на него, ощутила уважение к рабам.
Всё говорило о том, что местные нравы мне придутся не по нутру. К тому же было ясно, что одноглазый определил меня в разряд «рабынь». Это означало, что в ближайшее время меня ожидало то же, что делали с незнакомкой двое мужчин. В воспалённом сознании запульсировало сожаление, что не пошла за Проводником. Хотела независимости? Ну что ж, вот и получила её!