Ни фига себе! Он решил, что я флиртую? С чего бы? Я знаю, как флиртуют, но всё, что было между мной и этими мужчинами, никак нельзя было назвать флиртом! Я вела себя нормально. Только, видимо, Артур увидел в моём поведении то, что хотел увидеть. Или в их веке греховным считается то, что в нашем веке – норма, а то и вовсе сама скромность.
- Поехали, - выпалила я и гордо вскинула голову. – Хочу поскорее избавиться от вашего общества. Ещё не хватает, чтобы меня обвиняли в недостойном поведении!
Посчитав разговор оконченным, Артур отпустил меня и пошёл к своему скакуну. Легко вскочив на него, посмотрел, как его брат столь же ловко справился со своей задачей. Я же с опаской подошла к третьему животному и застыла, соображая, как бы мне половчее взобраться в седло.
Вставила ногу в стремя. Хотела перебросить вторую ногу через седло, но завалилась животом поперёк спины коня. Услышала хохот и поняла, что выгляжу крайне нелепо. К тому же оголились мои ягодицы. Я поспешно попыталась исправить ситуацию, но получилось ещё хуже: я упала.
- Давай помогу, - Артур спешился и подошёл ко мне. Поднял меня за руку, подхватил за талию и водрузил на коня. – Так-то лучше, - резюмировал он, ухмыльнувшись. – А то напоследок леди решила очаровать нас своими упругими ягодицами.
«Козёл» - ругнулась я про себя, не осмелившись высказаться вслух: быть убитой мне совсем не хотелось. Жизнь куда интереснее смерти. Вот приедем к ним в замок, подружусь с их сёстрами. Даст бог, и замуж выйду по любви. Ведь насильно меня выдавать ни за кого, вроде, не собирались. Или собирались, но я не так поняла? Ладно, на месте разберёмся!
Артур и Роберт неспешно поскакали вперёд. Мой конь пошёл за следом. Я настолько сильно вжалась в седло и ухватилась за поводья, что вскоре разболелось всё тело. Грубое седло тёрло в самом нежном месте. Казалось, что между ног у меня воспылал костёр. Было больно, но я терпела. Даже закусила до крови губу, но терпела. От натёртых кровяных мозолей бёдра жгло раскалённым железом.
Ближе к вечеру братья спешились. А я не смогла даже пошевелиться: всё тело, будто свело судорогой.
- Дела плохи, - заметил Роберт. И напустился на брата: - Знаешь же, что она не умеет ездить верхом, так зачем заставил?
Я хотела казаться гордой и независимой, но из моих глаз предательски потекли слёзы. Я плакала против своей воли, заставляя себя успокоиться, но ничего не помогало.
Артур подошёл и встал рядом с братом. Я даже отвернулась, чтобы не видеть его. Ненавижу гада! Но тут услышала его голос:
- Извини. Я не подумал, что всё так получится, - он показался мне провинившимся мальчишкой, выпрашивающим прощения.