Ко мне подошёл слуга замер предо мной, будто ожидал от меня приказа. Я и сама застыла, не зная чего ждать.
— Пошла вперёд! — приказал слуга, кивнув в дальнюю часть зала, противоположную той, куда ушли все братья.
Чтобы я была попонятливее, подтолкнул меня.
— Не тронь! — зашипела я, будто вновь обрела образ тигрицы.
Лицо слуги разъехалось в противной усмешке. Он ударил меня по лицу, да так, что я отлетела и упала.
— Ты — рабыня, и не смеешь перечить слугам! — разъярённо заявил он, подходя ко мне. — Ещё раз откроешь рот, и я изобью тебя до полусмерти. Ни один из хозяев не обвинит меня в жестокости. Поверь, с рабынями здесь не церемонятся!
Я утёрла кровь с разбитой губы. Села на полу. Но встать не получилось — закружилась голова. Во мне кипела ненависть и непокорность. Я ненавидела этого слугу и готова была изодрать его горло зубами, лишь бы заставить заткнуться. Но он был сильнее, так что шансов у меня не было.
— Тогда убей меня, — с вызовом крикнула я, не желая подчиняться.
Кривая ухмылка прорезала лицо слуги. Он двинул меня сапогом по рёбрам. Ещё и ещё. И так до тех пор, пока я не потеряла сознание.
Когда пришла в себя, моя голова и руки свисали и бились о спину слуги. Он нёс меня куда-то, перекинув через плечо. Кровь прилила к голове, и я снова отключилась.
Глава 8
Очередной проблеск в сознании случился уже на полу. Я лежала на ковре, а возле меня суетились Тая и Мира.
— Лия, да ты с ума сошла! — причитала Мира. — Зачем бежала с Сэмом? Как мы слышали от слуг, тебе теперь не жить!
— И не надо, — еле произнесла я распухшими от побоев губами. — Лучше умереть, чем перенести то, что довелось тебе и Тае.
Тая склонилась надо мной и убрала прилипшую прядку с моего лица.
— Наверное, ты права, — она кивнула. — Да только никто не даст нам умереть. Не зря деньги плочены. Эти гады будут терзать нас каждую ночь, пока не помрём. И не думай, что тебя просто изобьют до смерти. Нет. Они слишком похотливы, чтобы поступить так.
Тая с Мирой перенесли меня на широкую тахту с мутаками. Мира промыла мои раны и наложила влажные полотенца, чтобы снять отёк.
— Ужасно выглядишь, — подытожила она, поджав губы. По её выражению лица я поняла, что «ужасно» — это ещё мягко сказано.
— Это хорошо, — слабо улыбнулась я. — Значит, не буду востребована жеребцами.
Мира с сомнением покачала головой.
— В ближайшие дни они тебя не тронут, уж больно ты страшна, но как только вернётся твоя привлекательность, пощады не жди.
Я задохнулась от накатившего отвращения. Неужели я буду вынуждена принадлежать всем братьям Сэма? Подумав о нём, вздохнула. Интересно, он помнит обо мне? Знает, что со мной? Впрочем, судя по всему, ему теперь всё равно где я и как себя чувствую. Похоже, зелье забвения возымело своё действо.