Василиса молчала, ожидая продолжения. В бескорыстную помощь она перестала верить еще в школе. К тому же ее неприятно поразила уверенность Черных.
— Дед завещал тебе одной все, что у него было. Я охотно выкуплю у тебя землю на болоте. Дорого, но за разумную цену. Хороший адвокат не может стоить дешево. Я заплачу сразу, наличными. Если хочешь, могу и дом этот купить.
— Но зачем вам болото? — Василиса от удивления даже вынула руки из карманов.
— Надумал вот открыть предприятие по продаже торфа.
— Торфа?
— Ну да, осушить болота, разработать торфяник. В области это единственное место с перспективой. Я все просчитал. В первый год придется поработать себе в убыток, не без этого. Но уже второй — плюсом закроется.
— Вы предлагали продать земли моему деду? — вдруг спросила она.
— Предлагал, — Черных затянулся, медленно выпустил дым. — Он отказался.
— Почему?
— Там лежат кости его коней, и он не позволит их тревожить.
Вася кивнула. Очень похоже на слова деда.
— Мне нужно подумать.
Она была почти согласна. Но что-то остановило ее дать согласие прямо сейчас. Странный разговор в темном сарае, где умер человек, неуловимо веял угрозой, сводя на нет преимущество делового предложения.
— Думай, только недолго. Скоро здесь объявиться полиция. Если тебя возьмут под арест, то из камеры ты долго не сможешь ничего продать.
— Начали делать мост? — обрадовалась Вася.
— Не мост. Будут взрывать лед чтобы запустить паром. Какой-то чиновник решил заработать себе очки перед выборами, и спасти жителей деревни, отрезанной от всех благ цивилизации. Так что недолго нам осталось жить в заточении, — проговорил Черных, направляясь к выходу. — И не трещи языком о нашем договоре, а то я конкурентов боюсь.
***
— Я начал беспокоиться. Уже довольно поздно для одиноких прогулок по темным улицам, — сказал Марат, поднимаясь к ней навстречу.
Вася прошла в дом, оставляя после себя холодный шлейф. Сняла верхнюю одежду, прислонилась спиной к теплому печному боку. Как все-таки приятно — приходишь домой, а тебя ждет протопленная печь.
— Маришка, деревенская пекарша, для тебя хлеб испекла, но я его забыла у Надежды Алексеевны. Хочешь, иди сам. Я на улицу больше не выйду. Бррр, — она передернулась, вспомнив холодный ветер.
— Не хочу, — ответил Марат, лениво заваливаясь на диван. В свитере, в джинсах, при уютном свете настольной лампы, он выглядел каким-то беспечным, беззаботным студентом на каникулах. Взъерошенные волосы прикрывали шрам на виске, подчеркивая его добродушный настрой.
— Надежда Алексеевна передавала благодарность. Ты ей очень помог. Но зачем ты рисковал? Тебе еще нельзя напрягаться, могут разойтись швы.