Захаров поспешил за ним, цыкнув на девушку, когда она попробовала увязаться следом. Вася, забыв про испуг, с недоумением проводила мужчин взглядом через грязное стекло автомобиля. Калитка, на хорошо смазанных шарнирах, без единого скрипа захлопнулась, скрывая силуэты мужчин. Конечно же, она не надеялась, что Черных одумается и в раскаянии станет рвать на себе волосы, но такая наглая ложь вогнала ее в легкий ступор.
Не успела она сообразить, что ей дальше делать, как показался Захаров. Деревянной походкой он медленно вышел со двора, в шаге от него следовал Черных. И только когда доктор направился обходить ниву, Вася увидела направленный ему в спину обрез. Захаров неуклюже протиснулся за руль. Черных же, держа под прицелом своего приятеля, уселся на пассажирское сиденье.
— Вот и разговаривать не к чему. Будете делать, что я скажу, может, даже и живы останетесь, — Черных с силой ткнул стволом в бок Захарову. — Езжай на старые конюшни. А ты, дуреха неугомонная, сиди тихо, как мышка, если раньше времени не хочешь еще раз испытать судьбу. Мне подумать надо, что с вами делать теперь после вашего рейда. Ишь, вздумали из себя охотников за головами строить, кулемы бестолковые…
***
Старые конюшни медленно разрушались в нескольких километрах от деревни в противоположную сторону от болот, там, где большая река делилась на два рукава, упираясь в высокий берег. Прямая дорога к конюшням давно заросла, а сейчас и вовсе лежала под слоем снега, лишь рядом проходила колея, по которой местные рыбаки ездили ставить на реку сети. Конюшни от дороги отделяла густая стена лысых веток дикой ивы и сотня метров заснеженного поля.
Одноэтажные постройки из белого кирпича, рассчитанные на несколько десятков лошадей, медленно ветшали от ветров, дождей и морозов. Все что можно было пустить в хозяйство, растащили местные жители, сами же здания остались немым напоминанием о былом значении Крутояра.
Близко подъехать к конюшне не удалось. Нива, пусть и считается внедорожником, но проехать по скованному настом снегу ей не под силу.
Захаров приткнул автомобиль в просвете между кустами, не обращая внимания на ветки царапавшие бока старенькой нивы. Черных, ругаясь и тыкая обрезом поочередно то в доктора, то в девушку, приказал выбраться из машины и повелительным жестом направил пленников к полуразрушенному зданию.
С трудом переставляя ноги по глубокому снегу, они гуськом двинулись к конюшням. Снежный наст царапал Васе голые щиколотки, и когда удавалось удержаться на нем не проваливаясь, она радовалась своей маленькой удаче, забывая на мгновенье, что ее ведут под прицелом.