Серый рассвет уныло выползал из-за деревьев. Пробиваясь сквозь дыры в крыше, он позволил разглядеть черные внутренности ближайшего строения через широкий проем, в лучшие времена прикрытый крепкими воротами, а теперь выставлявший напоказ неприглядные, захламленные проходы, по которым, когда-то переступая тонкими ногами и горделиво вскидывая головы, шествовали породистые скакуны.
Путь от машины до конюшни занял не больше пяти минут, но девушке они показались бесконечно долгими, и, ступив на твердый пол из подгнивших досок, она попыталась отдышаться.
В детстве она несколько раз приходила сюда, представляла, как живет конюшня полная лошадей. С тех пор грязи на полу и дырок в шифере стало гораздо больше. Дед всякий раз сердился на нее, когда узнавал, что она здесь была. Сам же он после развала конезавода никогда сюда не возвращался, не хотел вспоминать прошлое.
Черных, не позволяя передохнуть, погнал их по проходу вглубь здания. Василиса, с трудом различая в полумраке путь, то и дело спотыкалась о строительный мусор. Темные денники по обе стороны прохода пугали своей пустотой. На некоторых были сорваны створки, другие стояли плотно закрытые, будто охраняли покой находившихся внутри призраков лошадей.
Почерневшие таблички с кличками, изредка встречающиеся на створках, были едва различимы в тусклом свете, и сколько не пыталась Вася прочитать надписи на них, ей это не удалось. Захаров за ее спиной вставил крепкое слово, неудачно запнувшись за обломок доски. Черных ткнул его в спину:
— Живее ступайте, мне с вами возиться некогда.
— Что ты задумал? — спросил Захаров. — Ты должен понимать, что нас будут искать и так просто это не оставят. И даже твоя дружба с участковым не поможет тебе скрыть нашу пропажу. Я — не Слава-алкоголик, меня так просто со счетов не сбросить. Василису тоже будет искать муж, родители… Всю деревню перевернут.
— Не твоя забота, — пробурчал Черных. — Шевелитесь.
Василиса широко распахнутыми глазами старалась разглядеть путь к спасению. Конец длинного прохода тонул в темноте. Крыша в том месте сохранилась на удивление хорошо, не позволяя дневному свету проникнуть в помещение.
— Стоять, — резко скомандовал Черных. Он достал из кармана фонарь и направил луч света в один из темных проемов. — Вам туда.
Жутковатая комната примерно три на четыре метра не имела окон. Промерзшие стены из белого кирпича не украшало ничего, кроме вмурованного в кирпичную кладку толстого металлического кольца диаметром с десяток сантиметров. Через кольцо была протянута металлическая цепь. Грязный пол был завален толстым слоем перепрелой соломы, в дальнем углу друг на друге лежали несколько ватных матрасов времен Царя-Гороха. Мятое ведро поблескивало оцинкованным боком перед лежанкой. В помещении, несмотря на открытую дверь и морозный воздух, пахло затхлостью и сыростью.