Родные Синтери дикие жемчужинки, подаренные ее матери, сестре или ей самой, не отличались такой формой и ровным, розовато-жемчужным цветом. Сколько же усилий сделала та жемчужная раковина, чтобы произвести такое чудо?
— Оно прекрасно, Террин… Но, наверное, такое дорогое, — Кастия отвела зеркало от себе и всем телом повернулась к мужу, — Ты много золота за него отдал? — она посмотрела на него, понимая, что мужчина сделал ей слишком дорогой для их острова подарок.
Ее восхитила красота этого роскошного украшения, но она боялась даже подумать, сколько рыбы и крабов ему надо еще наловить, чтобы расплатиться за него.
— Я за него не платил, — засмеялся Террин, — Ну, вернее, только за серебро и работу отдал материковому мастеру. Жемчужины я вырастил и добыл сам. Для тебя.
Кастия ахнула и всплеснула руками. Потом порывисто обняла мужа, обхватив за шею и крепко прижавшись.
— Террин, — восхищенно прошептала она, — как тебе удалось такое?
Взволнованная девушка стиснула плечи мужа, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться своей щекой до его лица и прижаться к теплой слегка колючей коже. Террин помог в этом ей, обхватив за талию и приподняв над полом.
— Это же опасно. Они же глубоко на дне живут, — прошептала она.
Мужчина крепко стиснул ее талию и опустил на пол, прижавшись лицом к ее лбу.
— Я несильно рисковал, — тихо-тихо сказал он, сразу же посерьезнев и поняв, что именно взволновало его жену, — Меня научили задерживать дыхание, когда я был на Желтых островах. Они там едва ли не с младенчества ныряют за жемчугом. До пяти — шести минут дыхание держат. И этого хватает, чтобы спуститься на дно за раковиной. Я со временем тоже смог так. И так, чтобы видеть все и знать, что происходит на морском дне. Там дети запросто плавают. Нам далеко до их бесстрашия.
Кастия судорожно вздохнула и до боли в суставах вцепилась в его плечи, не замечая, что, кажется, царапает кожу даже через тонкую серую ткань рубашки.
Она вспомнила, как Верт рассказывал о своем опыте, когда еще мальчишкой нырял с утесов, собирая жемчужины для маминых бус. Вспомнила, как он едва не утонул, доставая последнюю, а их отец чудом смог вытащить из воды полуживое тело своего скрученного судорогой сына.
После этого родители потребовали с него клятву, что он больше не будет нырять. Но все они, и родители, и Кара, и Ярет, и Кастия знали, что смерть в тот день была совсем рядом с их домом.
— Никакое украшение, — дождавшись, когда отец выскажется, тогда твердо сказала мама, обняв мальчика и пристально вглядываясь ему в глаза, — не заменит мне тебя, сынок. Я прошу…. молю тебя, не ныряй больше. Я знаю, что ты меня любишь. Мне не нужны доказательства любви. Я тебе верю.