После этого ручей сбегал в чашу на вершине одной из более низких соседних гор, где образовывал небольшое озеро, а откуда спадал в море с немыслимой высоты, но не отвесно, как многие другие, а каскадом из шести или семи ступеней. После первой ступени узкий ручеек растянулся и далее уже был очень широким. Оттого и выглядел неполноводным.
От их дома и поселка до него было недалеко. Только в другую сторону. Поэтому, чувствуя на спине волнованный взгляд матери, Кастии пришлось сначала спуститься к морю, затем, пройдя в противоположную для ее дома сторону, подняться на следующем подъеме, чтобы пройти краем леса к одной из серединных ступеней водопада, наиболее доступной для людей.
Все же Кастия — не горная козочка, чтобы взбираться по почти отвесным скалам. Со стороны леса доступа тоже не было. К тому же она чувствовала, что ей требуется не озеро на верхней терассе водопада, а спадавшая вода.
И на рисунке, и на фреске общим было именно это. Река, бравшая начало в одной из гор, петлями и поворотами окружившая мир и ниспадавшая в море. Девушка не могла утверждать, что ручей на их острове и река на рисунке и фреске похожи всеми своими поворотами и изгибами, но ей думалось, что этого достаточно, чтобы попробовать.
Там был очень узкий проход, ступенчато поднимавшийся, между скалами, петлявший до нависшего над морем карниза. Далеко-далеко наверху светлело небо, по отвесным стенам прогала кое-где прилепились причудливо изогнутые кустарники, чьи свисавшие вниз ветви иногда касались макушки девушки. Придерживаясь за одну из стен, она осторожно двигалась вперед, думая, как еще за столько циклов каменные стены не сомкнулись, закрывая выход к озерцу. Камешки шуршали под ногами, и эти звуки гулко отдавались в узком коридоре, улетая куда-то вверх.
Временами подъем становился почти отвесным, и девушке казалось, что проще было бы по нему ползти. Или хотя бы придерживаться руками за жесткие кусты по бокам узкой тропки. Тут и там попадались похожие на камешки экскременты каких-то мелких животных — коз или овец. Пожалуй, только это и удерживало ее от того, чтобы передвигаться на четвереньках. Утешало только, что впереди и наверху, конечно, много воды, чтобы утолить жажду. Вода ради воды.
Значит, этой тропкой по-прежнему пользовались. И это было неудивительным, где еще в этой части острова найти место для водопоя животным? Интересно, как стада вели себя, выйдя из этого коридора? Там же совсем мало места, а бежавшие и карабкавшиеся животные могли попадать вниз, столкнув своих излишне или совсем нерасторопных собратьев в пропасть. Возможно, это было не про них, и они были умнее людей.