Мардар что-то закричал, пытаясь перекричать вой сирен на железных грузовиках военных, выехавших со стороны закрытой части города. Наяда почти сразу узнала железных монстров с изображения, найденного у Мардара.
Она не слышала, что господин пытался сказать или отчего предостеречь. Послав щупальца к монстрам, девушка чуть прикрыла глаза, позволяя телу двигаться самостоятельно, его память зачастую оказывалась спасительной. Наяда ухватила солдата за плечо одной рукой, второй одним ударом ломая нос, обмякшее тело, девушка просто отпихнула от себя и ринулась дальше, иногда с тревогой поглядывая в сторону Вулхи, крошащего солдат, словно цыплят. Молот в его руках выглядел намного страшнее, чем оружие солдат всё вместе взятое.
Они явно не рассчитывали на столь рьяное сопротивление, надеясь поскорее расправиться с девушкой и вернуться в столицу.
Наяда поймала себя на том, что ее колени пружинят, она немного пританцовывает на месте перед тем, как схватить новую жертву. Она вспомнила слова приемного отца, сказавшего что война — это страшно, это кровь и грязь, война — это всегда смерть. Оказавшись в центре маленькой войны, объявленной ей солдатами, девушка смогла наконец постигнуть глубокий смысл этих слов.
Она могла тысячу раз не бояться ни боли, ни смерти, битва могла будоражить ее, кружить голову, но страх все же имел место быть. Наяда боялась не за себя, а за Мардара, непонятно каким образом очутившегося в городе. Он хотел защитить ее, спасти. И Вулхи, чья размеренная жизнь разрушена из-за нее. Наяда боялась за людей, принявших ее сторону, сражавшихся вместе с ней. Они могли погибнуть в любой момент и эти смерти неподъемным грузом лягут на ее плечи.
Вот о чем говорил Робин, ставший на войне командиром отряда новобранцев. Он никогда не боялся за себя, он не был трусом, считавшим войну местом страшным и непонятным. Робин прошел сквозь ад, потеряв многих бойцов, каждая смерть отразилась на нем, сделав угрюмым и не особо разговорчивым. Он сломался и перестал быть нужным, тогда его и отправили домой.
Двое военных окружили Вулхи, один быстро настиг мужчину со спины, второй отвлекал его спереди. Наяда позволила солдатам повалить ее наземь, чтобы иметь возможность помочь Вулхи. Щупальца оттеснили от него военных и окружили мужчину защитным коконом.
Наяда закашлялась, тяжелый сапог на ее груди мешал дышать и думать.
— Лежать, тварюга! Лежать, я сказал! — Заорал солдат, пиная девушку по ребрам.
Наяда схватила его за лодыжку и дернула, смещая кости в слабой человеческой плоти, военный глухо замычал, теряя равновесие, тогда девушка приподнялась и ударила кулаком в колено и опрокинула врага. Солдат скорчился, но Наяда не дала ему времени, схватив беднягу за голову и ударив его о каменную дорогу.