Голова… Моя голова… Голова моя бедная и несчастная не дает мне покоя уже пять минут. Просыпаться не хотелось, как и открывать глаза. Вчерашние события пронеслись в памяти, отозвавшись болью еще и в ноге. Думала ли я, что десятилетний пацаненок может стать большим серым Волком? Конечно, нет. А ведь гаденыш застукал меня вылазающей в окно. А с другой стороны, он же никому не сказал, что препятствовал моему побегу. Выходит не такой уж и гаденыш. С такими темпами я не сбегу от сюда, ввиду отсутствия конечностей, или еще чего…
Глаза открыть пришлось. Привыкнув к рези, словно песка насыпали ей-богу, осмотрелась и перегарно выдохнула:
— Ек-Макарек… — оглядывая прикроватный коврик из черного оборотня у своей кровати, поморщилась. В горле тоже, словно песок налип.
Уши зверя дрогнули и глаза тут же распахнулись, сфокусировавшись на мне. Лениво поднявшись Волк тряхнул шерстью, как собака, и предано заглянул мне в глаза.
— Ты это чего? — прохрипела я.
Оборотень склонил голову и прижал назад ушки, как нашкодивший котенок. Весь его вид говорил о сочувствии, чувстве вины и раскаянии. Через пару минут я сдалась и осторожно коснулась его морды. Зверь не отпрянул и не изменил положения. Уже более уверено я погладила его по голове, перебирая ноготками лоснящуюся шерсть, и примирительно сказала:
— А такой ты совсем нестрашный. — легко рассмеявшись, когда он заинтриговано воззрился на меня, я объяснила, — Не знаю почему так. — пожала плечами. — Мертвых не боюсь, темноты, пауков, змей, животных и тд. А вот некоторые люди меня пугают. Очень пугают.
Волк согласно кивнул и умостил свою голову на моем животе. Должно быть я спятила. Мама дорогая, я разговариваю с оборотнем. С оборотнем! И он меня слышит и понимает. И мне ни капельки не страшно, даже учитывая вчерашнее нападение. А мелкий, зараза, в последнюю секунду меня за ногу цапнул, прежде чем я выпрыгнула в окно. Ну ничего…
Короткий стук в дверь вывел меня из воспоминаний, а Волка из блаженства, ведь я все еще продолжала гладить его голову, и ушки, и шею. Угрожающе зарычав, он удосужился удивленного взгляда вошедшего Виктора: