– Можно, – ответил звонкий голосок. К ним подошла Марго, которую Кристина не видела во время всей этой кутерьмы. На плече ее сидел ворон.
– Нам Вадим Петрович разрешил, – подтвердил Костя.
– Неверморчик! С ним все хорошо?
При виде питомца девушка потеряла всякий интерес к дальнейшей судьбе сектантов и их артефакта. К тому же, с ними все стало ясно уже через пару минут: послышался шум моторов, и к воротам подъехали сразу несколько полицейских машин, включая автозак с зарешеченным окошком.
– Я боялась, как он там один, взаперти, – пропищала Марго, извиняясь. – И решила, что на улице безопасней – хоть улетит, если что…
– Ты умница, – отозвалась Кристина, протягивая к Невермору ладонь. Ворон охотно пошел к хозяйке и перелетел на ее плечо.
Так они и стояли, наблюдая за поднявшейся кутерьмой. Вереща о произволе, сектанты вяло отбивались. Не обращая на их протесты никакого внимания, полицейские отработанным движением заламывали им руки и ловко запихивали нарушителей порядка в автозак. Самые сообразительные пытались было удрать, но безрезультатно – их быстро ловили и отправляли к товарищам.
Студенты снимали все на видео. Преподаватели сновали вокруг них, как овчарки вокруг стада, отгоняя обратно к крыльцу тех, кто в поисках удачного ракурса подбирался к воротам слишком близко.
Одна за другой прибыли пожарная, аварийка и скорая. Площадь перед парадным входом наполнилась людьми дела, без лишних разговоров приступившими к своей нелегкой и важной работе. Стараясь не мешать, толпа с уважением расступилась. Впрочем, представление подходило к концу: сектантов выловили, полиция, прихватив пару человек в качестве свидетелей, расселась по машинам и уехала прочь.
Настал черед Дориана Александровича. Теперь, когда его безопасности ничто не угрожало, он предстал перед изумленными коллегами и учениками, закованный в наручники. С одной стороны его поддерживал Вадим, с другой шел Стас. Поравнявшись с Кристиной, бывший ректор поднял на нее взгляд. В бархате темных глаз затаилась отчаянная мольба.
– Кристиночка, мне жаль, что так вышло, но смею ли я надеяться, что вы не отвернетесь от меня, и мы встретимся вновь?
Жалость всколыхнулась в сердце, заглушив чувство неловкости. Она хотела сказать ему что-то утешительное и ободряющее, как вдруг хриплое карканье над самым ухом заставило ее подскочить от неожиданности. Ворон, наконец, проорал то самое слово, которое хозяйка уже давно отчаялась от него услышать:
– Невермор!
На фоне пасмурного неба, расчерченного потемневшими от сырости ветвями, заброшенная усадьба казалась еще печальней. Глядя на здание с черными окнами, кое-где лишившимися стекол, на полосатую оградительную ленту, тревожно-яркую посреди однообразного серого пейзажа, Кристина вспоминала, как еще пару дней назад здесь кипела жизнь: уютно светились окна кабинетов, шумели голоса, неугомонные студенты сновали по коридорам. Несмотря на запущенность, усадьба была красива, и девушке стало досадно, что дом, простоявший больше века, за каких-то несколько месяцев разрушил авантюрист-неудачник.