Иногда нужно время. Много времени. Пару месяцев, год, десяток — чёрт знает.
А с другой стороны, какая разница, когда именно дружба может превратиться в любовь? Главное, не упустить момент чёткого осознания этого факта.
Не упустить. Разозлиться. Офигеть. Снова разозлиться — теперь уже на себя. Выпроводить другого ухажёра за порог, параллельно выдав ему длинную, поучительную и пронизанную сарказмом тираду о важности некоторых людей в своей жизни, способности принять свои прошлые ошибки и попытаться исправить то, что исправить ещё возможно.
Я вообще-то плохо помню, что и как именно говорила; ну вы же помните, импровизация — это моё сильное место, а память — слабое, тем более мысли мои тогда были уже совсем в другой квартире. Но Миловидов понял всё, как… как Миловидов.
Мужчины с придурью — это вообще, кажется, уже неотъемлемая часть моей странной жизни.
И решайте сами, в чём сильнее проявилась его придурь: в том, что мы остались в нормальных дружеских (точно дружеских!) отношениях, или в факте того, что, вдохновившись моими словами, он вернулся к своей первой жене?
Ну как вернулся… Возвращается. И хорошо, что мы с ней не знакомы, иначе этот процесс доставил бы ему ещё больше боли.
И всё же неплохо было бы вспомнить, что я делала вчера вечером.
Я в квартире у Артёма — ничего удивительного в этом нет, на самом деле, потому что в своей я вообще появляюсь крайне редко. Сначала просто он отвозил меня на работу и забирал с неё на своей машине, а потом я всё же смирилась с тем, что мою ласточку будет слишком неразумно восстанавливать и согласилась на новую машину, точь-в-точь такую же внешне, только с максимальным набором опций. Всё равно оплачивали её те камикадзе, которые согласны были вообще на что угодно, сообразив, что случайно пошли против Валайтиса.
Всё же от Яна в моей жизни тоже была польза. Хорошо, что сколько его из неё не вычёркивай, он, как стервозное настроение, всегда возвращается.
Вот и я возвращалась в квартиру Тёмки, иногда сама не в состоянии объяснить, как это получалось. Выезжала с работы домой, а задумавшись по дороге, приезжала… пожалуй, слово «домой» здесь тоже подходит очень точно.
А Тёмка-то меня вчера ждал! Отчётливо помню, как мой пальчик только коснулся кнопки звонка, а дверь уже приветливо распахнулась, чуть не сбив меня, в пьяном состоянии не очень устойчиво стоящую на шпильках.
Шпильки в конце зимы — это, конечно, смело. Вон как Иванову повезло с настолько смелой и не повезло с настолько же безрассудной мной.
Особенно вспоминая о том, что произошло дальше.