========== Глава 6. Про сомнительную славу. ==========
Меня вывел из задумчивости лёгкий скрип двери, закрывшейся за вышедшим из кабинета Ивановым. Почему-то мне казалось, что мы должны бы вернуться на урок физкультуры вместе, как и уходили с него, но у медсестры, имя которой я, к своему позору, так и не запомнила, оказалось совсем иное мнение на этот счёт.
— Я же сказала, пока всё не выпьешь — не уйдёшь. Сейчас ещё померю тебе давление, и если всё будет в порядке, выдам тебя на руки кому-нибудь, одна домой не пойдёшь, — решительно заявила женщина и достала потрёпанный старенький стетоскоп из выдвижного ящика, еле открывшегося из-за её чрезмерно объёмного живота, с трудом прикрытого трещащим от натяжения белым халатом.
Шансов выбраться отсюда как можно скорее оставалось немного: давление у меня и в лучшие времена было низким, а уж теперь надеяться на нормальные показатели и вовсе не приходилось. Как назло, я не догадалась взять с собой телефон, поэтому не могла позвонить или написать никому из подруг и надеялась лишь на сообразительность Наташи, которой следовало бы собрать все мои вещи из раздевалки и прийти сюда на помощь после окончания урока. Намного хуже будет, если обо всём решат сообщить родителям, и без того при любой возможности находящим поводы лишний раз обо мне побеспокоиться.
Пока я буквально спала с открытыми глазами, наотрез отказываясь допивать самый мерзкий в своей жизни напиток из-за мерзкого сладкого привкуса во рту, вызывающего в дополнение к головокружению ещё и тошноту, успел подойти к концу урок. Мне еле удалось сдержать вздох облегчения в продолжение весёлой громкой трели, и оставалось лишь дождаться Колесову, которой явно понадобится около получаса, чтобы переодеться самой, собрать всё необходимое и дойти сюда из зала.
Однако уже через пару минут раздался настойчивый и невероятно обнадёживающий стук в дверь.
— Здравствуйте! Я за Полиной Романовой, можно? — вкрадчиво поинтересовалась Рита, просунув в щель приоткрывшейся двери свою кудрявую голову. Она быстро нашла взглядом меня, сгорбившуюся на одной из столь ненавистных больничных кушеток, и приободряюще улыбнулась.
Спустя пять минут, потраченных на выслушивание длинного списка рекомендаций от медсестры, касающихся моего питания, продолжительности сна и образа жизни, мы наконец смогли выбраться обратно в коридор, показавшийся пристанищем свободы, счастья и радости. Даже тут же чуть не сбивший меня с ног мальчуган, с визгом пронёсшийся мимо, вызвал не раздражение, а умиление.
— Поль, ты как себя чувствуешь вообще? Выглядишь, если честно, так себе, — Анохина схватила меня за руку и остановила, чтобы нежно и заботливо пригладить растрепавшиеся на затылке волосы.