В глазах потемнело, и мне еле удалось устоять на вмиг ослабевших ногах. О чём я вообще думала, когда шла сюда?
— Поля, ты куда? — Наташа вцепилась мне в запястье своими длинными худыми пальцами с обломанными ногтями, стараясь поймать мой взгляд из-под завесы изрядно спутавшихся чёрных длинных волос надетого на ней парика. Я знала, что за образом девочки Садако из фильма «Звонок» скрывается именно она, но сейчас от взгляда на остро выпирающие кости и землисто-серую кожу утопленника мне стало по-настоящему страшно, а к горлу подкатил плотный ком надвигающейся тошноты.
— Я схожу в туалет, — мне пришлось кричать, чтобы быть услышанной в стоящем вокруг гвалте, и это оказалось очень кстати: так никто не мог заметить, как хрипел и дрожал мой голос.
— Мы сейчас в раздевалку пойдём, — Колесова наконец догадалась сдвинуть волосы в сторону, выжидающе глядя на меня. А мне захотелось поскорее сбежать подальше отсюда, наплевав и на подруг, и на Диму Романова, которого за последние двадцать минут я даже не попыталась найти, пока пританцовывала и бездумно перемещалась по забитому людьми помещению актового зала в состоянии необъяснимой эйфории. — Давай с нами?
— Нет, я пока пас! Встретимся здесь, хорошо? — Именно в этот момент на нас обратила внимание Марго, настойчиво требовавшая моего постоянного присутствия рядом с ней, ведь мы изображали девочек-близняшек из «Сияния», пока находились вместе, а вот поодиночке своими костюмами больше походили на кукол времён Советского Союза. Я поняла, что у меня есть ровно секунда на активные действия, прежде чем Анохина снова перехватит контроль над моим пьяным, а потому плохо сопротивляющимся телом, и поспешила скрыться из виду, неумело лавируя между танцующими.
Становилось душно и тесно, маски и грим на лицах учеников то расплывались перед глазами мутными пятнами, то сливались в единый хоровод отвратительных гримас, от которых внутри постепенно нарастали тревога и страх. У меня не получалось найти выход из зала, подступал приступ паники, и я очень чётко ощущала, как быстро колотится сердце, выбивая, наверное, под двести ударов в минуту. Забившись в первый попавшийся угол, я закрыла глаза, надеясь успокоиться, но спустя мгновение прямо над ухом, за своей спиной, услышала гадкий плотоядный смешок и почувствовала, как чья-то ледяная и влажная на ощупь ладонь легла мне на бедро и поползла вверх, ловко нырнув под подол платья.
У меня не хватило сил обернуться и посмотреть, кто это был, я испытала такое омерзение, которому не удалось бы подобрать ни одного подходящего эпитета. Я просто бросилась вперёд, грубо расталкивая всех на своём пути, мечтая как можно скорее оказаться дома, снять это отвратительное детское платье и залезть под горячий душ, чтобы от души выплакаться от обиды и снова расколовшихся в мелкую крошку наивных надежд на какой-то особенный вечер.