Беседы с отцом… Бессмысленные и беспощадные. Я устал тратить на них время, кто бы знал как…
Иногда кажется, что он ведет какую-то свою игру, но истинные её цели все никак не прояснятся.
Я стерпел идиотское вмешательство в мою личную жизнь. Я даже подыграл идиотской отцовской прихоти — ну и своей прихоти тоже подыграл, чего уж там скрывать. Что происходит сейчас — он не желает объяснять, что ж, придется отстаивать свои границы по-жесткому.
Увы, моим планам не удается оказаться претворенными в жизнь.
Я самым позорным образом теряю сознание на двенадцатом шаге подальше с парковки у дома Тагира. Там, где этого делать было ни в коем случае нельзя!
Что может быть хуже того, чем засыпать разочарованной в пустой постели?
Проснуться в ней при абсолютно не изменившихся переменных!
Нет тяжелой руки, лежащей на моем боку, как было в первый раз, когда я просыпалась в этой постели.
Я еще некоторое время лежу не двигаясь, пытаясь ощутить лопатками тепло спящего рядом, или хотя бы — услышать его дыхание, и только потом позволяю себе повернуться и ощутить лютейшее разочарование.
Его нет.
Я прижимаюсь носом ко второй подушке — она слегка сбита, но пахнет только моим шампунем. Влада в этой постели даже не было.
И…
И вот как это понимать?
И как по-идиотски себя сейчас чувствую я, потерявшая вчера час времени на выбор одной только сорочки для сна.
Рита, Рита, легла бы спать в пижаме-скафандре, глядишь, и сработал бы закон жизни, когда ты выйдешь мусор вынести и на пути до мусорного бака встретишь десять знакомых, бывшего и первую соперницу по школе.
Интересно, что-то произошло или Владислав Каримович в принципе решили в который раз очертить, кто здесь определяет порядок вещей и их приоритет?
Я прохожусь по спальне — его спальне, я специально выбрала для сна именно её. Поняв, что под кроватью никто не прячется, в душе никто не шумит, я плетусь к себе, чтобы освежиться уже в своей ванной и переодеться в один из родных, купленных еще незамужней мной домашних комплектов одежды. Антисекс во всем — от мешковатых фланелевых штанов, до черной водолазки с кислотно-зеленым факом на груди. Такой, чтоб если сексуальный маньяк и постучался в мою дверь, чтоб при виде меня у него точно кончилось все имеющееся желание и он убежал искать кого-то поинтереснее.
Что называется, сегодня я уже ничего не знаю, ваш поезд определенно ушел, Владислав Каримович.
И в самое ближайшее время новых рейсов не предвидится.
Да, я обиделась! Я так обиделась, что теперь уже даже не знаю, что такого должно случиться, чтобы я вдруг передумала не теплеть к Ветрову никогда в своей жизни.