Исполнить порыв я не успеваю. Дурнота накатывает резко, бросает в жар, заставляет покачнуться, упереться лбом в тонкое плечико.
Дьявол!
Стоило сбить вчера прием моих препаратов и немножко утомиться — и вот тебе, пожалуйста.
Я жду, пока нездоровое ощущение отступит, сойдет на нет, а затем без резких движений поднимаюсь на ноги, чтобы одеться. Снова!
Ремень затягиваю сам, а когда поворачиваюсь за рубашкой, обнаруживаю её в руках у Цветочка.
— Дай сюда.
Я протягиваю руку вперед — она молча покачивает головой, все так же закусывая губу. Приподнимает рубашку на уровень моих плеч. Стискивает ткань так, что белеют костяшки. Ясно — если забрать у неё рубашку силой, получится почти что драка.
Что ж…
Не так уж я и против этого момента…
— Я не настолько ослаб, чтобы не удержать в руках рубашку, — произношу, ныряя ладонью в рукав.
Она молчит. Лишь глубоко выдыхает, будто давя в себе досаду. И тонкие пальцы, даже помогая мне в одевании, почти не прикасаются ко мне. Лишь мимоходом, когда проходятся по плечам. Я не удерживаюсь, ловлю маленькую ладошку Цветочка, прижимая её к своему плечу.
— Пока ты рядом, я чувствую себя живее.
Эта мысль должна была остаться просто мыслью. А стала признанием, которое я произнес, чуть поворачиваясь и глядя Маргаритке в глаза.
— И не хочешь лечиться ты тоже из-за меня? — едва слышно шепчет этот упрямый Цветочек, опуская ресницы. Да, не такой реакции на мое признание я ожидал.
— Поехали домой, — крепче сжимаю её ладонь, — я устал от этого места.
— Так говоришь, будто у меня есть право выбора, — бесцветно откликается Маргаритка, болезненно кривясь, — будто я могу тебе сказать «нет, не поедем» — и ты ко мне прислушаешься.
— Идем уже, — чтобы заставить её сойти с места, приходится приложить усилия, — посмотрим, не поседел ли Яр, пока мы тут с тобой снимали напряжение в наших отношениях.
Ярослав не поседел. Хотя судя по его напряженному взгляду и дискуту с врачом, прекратившемуся ровно в момент появления нас с Владом в холле отделения — он явно пытался продавить доктора на операцию без согласия упрямого пациента. И доктор не сказать, чтоб уж очень железобетонно стоял на том, что не может этого сделать.
Впрочем, ничего толкового мы все равно не услышали.
— Братец, спешу тебя обрадовать, счет из этой клиники тебе придет скромненький, — ехидно роняет Влад, только замедляясь, не останавливаясь, — я выписываюсь отсюда, прямо сейчас.
Ярославу приходится пуститься за нами следом.
— Ты ведь не серьезно? — тон у моего деверя просто убийственный. — Влад, ты осознаешь все последствия своего идиотского упрямства?