Вокруг меня суетятся люди. Много людей. Полицейские, собирающие вещдоки в домике, мужики в черном — те, что пришли с Ветровыми, — врачи, оказывающие помощь Валиеву и Муратову…
Чуть поодаль курит Паша, водитель Ветрова — курит он со вчерашнего дня, похоже. Могу его понять. Я сейчас тоже бы закурила.
Мне нашли какой-то плед, завернули в него, посадили на какой-то стульчик подальше от движухи, но спрятаться от неё совсем — нет, сегодня не получится. И все что греет — только горячая кружка с кофе в моих руках. Её притащил кто-то из полицейских.
Я пью медленно. И стараюсь смотреть на свои колени.
Я проклята.
Каждый раз, когда я поднимаю глаза — вижу его. Быстрого, энергичного, умудряющегося быть сразу везде и одновременно со всеми. И каждый раз когда я его вижу — мои внутренности плавятся, будто меня под завязку заполнили соляной кислотой.
Он знает.
Знает!
Я видела свою флешку в его руках.
Каким-то образом он её достал. И…
Боже. Вот теперь все точно кончено.
Смешно. Я сегодня чего только не пережила. Меня похитили, били, едва не изнасиловали. На моих глазах один мой враг получил тяжелейшее ранение, искалечившее его жизнь до самого ее конца, второй — тоже лежит в скорой, с тяжелейшими ожогами едет в реанимацию под кислородной маской, а мои мысли занимает вопрос того, что мой брак, брак, в который меня затаскивали силком, шантажом и угрозами, вот-вот развалится.
Что имеем — не храним…
Чья-то ладонь опускается на мое плечо. Я вздрагиваю, будто меня ударяет молнией. Ощущения во многом схожи. Он?
Нет, не он. Паша, водитель.
— Владислав Каримович зовет тебя в машину, — сипло выдыхает он, — вам можно ехать, он все уладил.
Вот так. Прислал водителя. Сам не захотел мараться.
Что ж, спасибо, что хоть до Москвы снизошел подбросить…
До машины шагаю почти вслепую — глаза застилают слезы.
Сама, сама виновата. Нужно было давно рассказать. Может, он и избавился бы от меня раньше, чем я успела бы так сильно в нем завязнуть.
Ладно, плевать. Свой приговор я приму достойно, сцепив зубы. Самое главное, что живой, живой!
Я исщипала себе все руки, пытаясь себя разбудить, но пробуждение так и не разрушило этот дивный сон. И каждую секунду его рядом я запомню до конца своей чертовой жизни. Таких мужчин в ней точно больше не будет.