Боже, да неужели все-таки самая капля мозгов в этом пустом котелке завалялась?
— Чего тебе надо, урод? — сипит мой «собеседник», не в силах оторвать взгляда от плавно ложащихся на мои костяшки витков бинта.
— Вообще-то мне нужна твоя шкура, красавчик, — роняю я брезгливо, — но я подозреваю, моя жена не оценит такого трофея. Она у меня нежный и впечатлительный цветочек. Поэтому обойдемся твоим покаянием.
— Пошел ты, — шипит Чугай, — и сучка твоя тоже…
Я бросаю короткий взгляд на одного из своих ребят, и тот без лишних реверансов впечатывает кулак в живот ублюдка, заставляя его подавиться всей дальнейшей грязью, которой он планировал полить имя моей Маргаритки.
— Ты не волнуйся, Сеня, — я улыбаюсь предвкушающе, — я никуда не тороплюсь. Подожду, пока ты дозреешь до разговора. Сам помогу тебе дозреть!
Бить мы умеем. Так, чтобы минимум синяков и травм — в конце концов, мне этого утырка еще полиции сдавать.
Они, конечно, любым его примут. Этот тип настолько неприятен оперативникам, что единственный раз, когда мой знакомый опер заглядывает в нашу «комнату свиданий» — на моих ребят, работающих над разговорчивостью Чугая, он смотрит с завистью.
— Чего тебе надо?
В какой-то момент тон беседы меняется, и Чугунный сплевывает кровью, уже не стараясь меня задеть, а просто потому что надо, да. И на меня он смотрит уже затравленно, с такой отчетливой ненавистью, что впору включать гимн.
— Выйдите, — ровно роняю я, и моя «группа поддержки» без лишних слов сваливает из помещения.
Есть определенные вещи, которые я не хочу доверять никому, кроме себя.
Например то, что здесь и сейчас я буду говорить о своей Маргаритке. Которую мои сотрудники знают.
Вот и пусть знают только её. А её секреты останутся только моими.
— Помнишь её, — я показываю фотографию Маргаритки, сохраненную на телефоне. Не ту, с росписи, её я вообще убрал в самую дальнюю папочку, другую. Одну из рабочих.
Огоньки узнавания в глазах Чугая я замечаю весьма отчетливо.
— Помнишь, — я поощрительно улыбаюсь, — значит, расскажешь мне о ней все, что знаешь, и я, так и быть, отдам тебя своим друзьям из полиции без переломов.
— А чего о ней рассказывать, — скалится Чугай, — шлюха она. Беглая. Адресок подкинешь, она мне денег должна…
Нет, ну что поделать, если человек так не беспокоится о собственном здоровье?
Кто сказал, что я ищу повод?
Тот совершенно прав. И в принципе можно даже не искать поводы уж очень далеко.
По мне было достаточно того, что этот ублюдок с ней спал. Но ведь дело было не только в этом.
Его видели с ней последним. Многие знакомые из тех, кого расспрашивали мои информаторы, рассказывали, что Чугай именно что позиционировал себя как парня юной Маргаритки, шугал от неё кавалеров, снимал для неё квартиру. Но в какой-то момент она от него сбежала. Ушла на дно, бросила университет за полгода до диплома, порвала все контакты со всеми знакомыми бывшего. Нигде не задерживалась подолгу. Цеплялась за всякую работу.