Бежала от мужчин.
— Что ты с ней сделал, урод? — шепчу я, склоняюсь к уху Чугунного, когда костяшки уже начинают пульсировать от боли. — Тебе лучше сказать, иначе я просто тебя в морг укатаю.
Из склада я выхожу через сорок минут, когда откровения Чугунного приобретают необходимый мне характер откровенности. Киваю оперативникам, что урода можно забирать. Нахожу взглядом годами проверенного приятеля, подхожу к нему.
Чем хороши старые друзья? Правильно. Тем, что понимают без лишних слов.
— Ты вроде завязал, Влад, — хмуро комментирует Валерка, протягивая мне пачку с сигаретами и зажигалку.
— Вроде, — первая затяжка, самая глубокая, чтоб прижечь всю беснующуюся внутри меня темноту.
Цветочек, Цветочек. Хрупкий, нежный, истерзанный. Мне не в новинку такие истории, но именно из-за твоей настроение крепко так скатывается туда, где темно и плохо пахнет.
Сколько ж сил нужно иметь, чтобы бороться за свою жизнь после такого? Другая на твоем месте с моста бы сиганула с камнем на шее, а ты еще даже со мной находишь силы воевать. И почему тебе вообще выпало перенести столько мерзостей? Ты ведь не для этого. Совершенно.
— Извини, я вырубил тебе этого урода. — произношу, швыряя сигарету в урну после второй затяжки. — Своими ногами не дойдет.
Была б моя воля, он бы своими легкими дышать перестал…
— Не дойдет сам, донесут, значит, — философски пожимает плечами мой приятель, — спасибо за наводку. Мы уже задолбались ловить эту гниду. Вечно уходит.
Я не успеваю никак прокомментировать насчет того, что кому-то пора заняться ловлей крыс в рядах союзников.
В кармане начинает вибрировать телефон. Звонят с пункта охраны моего дома. Что-то случилось с Цветочком? А ведь я еще даже толком выбитую из Чугунного информацию не обработал.
— Владислав Каримович, — голос охранника уже выдает его тревогу, — а уточните нам информацию. Ваша жена может покидать дом только в сопровождении телохранителя или просто в сопровождении вашего поверенного тоже можно?
— Только с телохранителем, — я слышу, как тихо втягивает воздух, осознавший чей-то прокол охранник. Вряд ли свой — этого мужика я знаю, он дельный. Ну, был по крайней мере. — С кем вы её отпустили?
— По камерам она уехала с Юрием Городецким, вы с ним работаете, — торопливо отчитывается мой собеседник, — мой сменщик решил, что раз у этого мужика есть пропуск, значит, с ним можно.
Интересно, в этом мире когда-нибудь закончатся идиоты? Или это слишком дерзкая мечта?
Что ж ты делаешь, Юрик? У тебя, что, конечности лишние завелись?