Папка продатирована месяцем-числом и годом. Надо же, Ветров подал заявления за нас обоих аж за полтора месяца. А я думала, все в последний момент рисовали.
Получается, действительно все по закону, по крайней мере внешне.
Но все ли так глубоко продумано в деталях?
— А вот и оно, — Анастасия Аристарховна с видом валькирии-победительницы вытягивает из стопки заявлений то самое. С моей фамилией и именем.
Я мельком проглядываю бумагу. Заполнено мелким почерком, по всей видимости, кого-то Ветров на это подрядил. Подпись — вот что волнует меня больше всего.
Подпись…
Может быть, он просто подсунул мне заявление среди каких-то бумаг на подпись?
Я ужасно боюсь, что это так. Я осторожна, очень, я не подписываюсь под чем попало — спасибо, жизнь и так меня побила, но может быть… В запаре… Промазала взглядом, не прочитала бумагу, просто поставила свою закорючку рядом с галочкой… И потом это вылетело из головы…
Не уверена.
Очень похоже. Очень-очень похоже… Но… Я же не настолько невнимательна, да? Ладно, черт с ним, экспертиза разберется.
— Я могу его взять на время? — спрашиваю нерешительно, поднимая взгляд. — Мне очень нужно сделать экспертизу.
Моя слезливая история о муже-тиране, который силой навязывает мне брак и все подстроил — пробрала эту тетку до глубины души.
— Под расписку, — кивает она понимающе и двигает ко мне лист бумаги.
Из ЗАГСа я выхожу с заявлением во внутреннем кармане жакета и какой-то неясной легкостью на душе.
С ума сойти. Неужели у меня все-таки получится?
Юра обещал, что один его приятель готов прикрыть меня от Ветрова и помочь добиться признания брака недействительным.
Я и не рассчитывала, что сбежать удастся настолько быстро. И просто.
Юра ждет меня у машины, галантно открывает дверь. В последние несколько часов откровенных взглядов и откровенных жестов с его стороны стало гораздо больше, чем за полгода до этого.
Ну, он хотя бы не делает из меня инкубатор, предназначенный исключительно для оплодотворения.
Я стекаю на место рядом с водителем и прикрываю глаза.
Боже, что я делаю?
А что делает он?
Возможно, в его мире это нормально, а я хочу держать свою жизнь в своих руках. Хотя бы чуточку. Рядом с Ветровым слишком страшно.
— Куда теперь? — спрашиваю, когда Юра устраивается за рулем. — К нему обратно? Ждать результатов экспертизы?
— Рискованно, — Городецкий покачивает головой, — раз уж ты решилась от него сбежать, к нему обратно тебе нельзя. Второй раз ты без охраны уже из дома не выберешься. Да и выпустит ли он тебя?
— Думаешь, он уже знает, что я уехала с тобой?
— Знает, — криво ухмыляется Городецкий, — ну и пусть знает. Телефоны мы с тобой оставили в камере хранения, в машине моей прослушки и маячков нет. Он нас сейчас не найдет. В конце концов, не ясновидящий же он.