– Но они же… – под пристальным взглядом мысли путались. – Я видела, что они не хотели на меня смотреть.
– И это все? – удивился Ирен. – Ты призвала силу и совершила нечто невозможное, потому что не хотела, чтобы тебя винили?
Я не знала, что на это ответить, поэтому плотно закрыла глаза.
‐ Рената, посмотри на меня. – тон Ирена из сурового стал спокойным, и я открыла глаза, встречаясь с невероятно чистой голубизной глаз. – Для каждого жителя деревни потеря односельчанина равносильно потере члены семьи. То, что ты видела – это не обвинение тебя во всех грехах. Они скорбели о потерянной семье.
Я даже рот открыла от неожиданности.
– Как? Но я же…
– Ты тоже была в отчаянии. Только вот бабушка лишилась бы сил, реши провернуть такое и все понимали, либо они, либо мы.
– Только вот есть ли в том, что я сбила с толку огневиков смысл? – закрыла лицо руками от безысходности.
– Это лучше, чем ничего, милая. Больше ты им ничем не поможешь.
– Но там же дети! – возразила я. – Как же дети? – по моим щекам покатились слезы.
– Нам остаётся только надеяться. – Ирен обнял меня и начал легонько качать, успокаивая.
– Это жестоко! – сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу.
– Пусть так, Рената. Это все, что у нас есть. – Ирен поцеловал мои волосы и отстранился, заглядывая в глаза. – Позже Эмма найдёт способ узнать, что произошло, но сейчас это слишком опасно. Огненные маги не глупы, даже несмотря на то, что о магии льда многого не знают.
Я кивнула и посмотрела на дорогу. Наши люди уже отошли достаточно далеко и от этого я шумно выдохнула.
– Один раз можно. – с улыбкой шепнул Ирен мне на ухо.
Я посмотрела на любимого, и мы подняли снежную подушку в воздух, чтобы через миг оказаться в конце группы.
Нас ждёт долгий путь и наивно полагать, что дорога на чистый Север будет лёгкой. Не просто так эту территорию обходят стороной, слишком опасно пересекать границу из-за его расположения и условий для жизни, но у нас нет другого выхода. Точнее у меня нет и это моё последнее укрытие. Мой последний шанс на жизнь.
Агний
– Что будешь делать? – спросил Серафим, подходя к лагерю.
Всю дорогу между нами висело молчание, отчего голос брата заставил меня замереть на месте.
– Погони не было, значит люди умные. – пожал плечами я. – Их судьбу решит отец.
– Тебе это так важно?
– Он наш отец, брат. – Я потер глаза рукой. – Не знаю, брат. Сейчас бы поспать, голова плохо соображает.
– Когда отец об этом узнает, о сне можно будет забыть. – хмыкнул Серафим.
Я остановился и посмотрел на небо.
- Мрак! Даже солнца не видно. Как тут вообще живут?