Опасность грозит не только иным. Оборотни во всяком случае могут постоять за себя. А вот животные далеко не всегда. До какого бы совершенства ни хотели довести наркотик производители, но в расход шли все. Чёткой системы не было.
Я не борец за справедливость, пока дело не касается моих людей. Но и методы этих учёных мне не нравились. После изъятия нужных животных, они умело всё маскировали под теракт или утечку газа. Попросту уничтожая как гектары леса, так и сами заповедники. Гибли не только животные. Люди. Ничего не подозревающий персонал.
Я не хотел ждать, пока они явятся в один из заповедников моей матери. Пусть лучше кто-то другой подставится под удар. Поэтому настоял на том, чтобы она отошла от дел. Да и постоянные обследования не располагали к прежней бурной деятельности, отнимая огромное количество времени, проведённое в больницах и медицинских центрах.
Мама приехала не одна. Это было видно по объёмным пакетам с продуктами и припаркованной машине Димы.
— Вот ты опять холодильник превратил не пойми во что! — принялась отчитывать она меня. — Вытаскивай свою отраву, я нормальной еды приготовлю.
— Мам, там нормальная еда. Из хорошего ресторана. А тебе вообще отдых нужен. — укорил её я.
— Какой отдых? — её брови поползли вверх. — А свадьба? А внуки?
— Ка-какие внуки? — Лиля шумно сглотнула, спрятав зверёныша правой рукой.
— С которыми я надеюсь нянчиться. — безапелляционно отвечает мама, хозяйничая в кухонных шкафах.
— Рома!
— Тссс, Лялька. — шепчу я. — Маму нельзя волновать. Она болеет.
— Что вы там шепчетесь, голубки? — сложив миленько руки на груди, мама смотрит на нас слезящимися глазами. — Вы такая красивая пара, Ром. И правильно, что не сказал! Такую красавицу оберегать надо, ещё уведёт кто.
— Она у меня не гулящая. — улыбаюсь я, приобняв Ляльку.
— Ой, всё! Что-то я расчувствовалась. — мама быстро берёт себя в руки, искоса поглядывая на нас. — Иди ко мне, Лилечка, научу тебя варить какао, как Ромочка любит. Ну и деткам оно вообще очень нравится…
— Я?! — Лялька тушуется.
— А кто в вашем доме хозяйкой будет? — с вызовом спрашивает мама у моей невестушка.
— Э-э-э-э…Ладно. — выдыхает девчонка, неловко озираясь по сторонам. — Только у меня кот! И руки. Немытые, в смысле.
Мне не нужно ни зрение, ни обоняние, чтобы понять, как стыдно и неловко Кононовой. Это слышится в каждом слове, в вибрации её голоса.
— Мам, мы только приехали! — решаю вмешаться я. — Мы с удовольствием выпьем кофе. А какао я могу тебе сам сварить. Не маленький и не безрукий.
— Я сюда тоже не один час ехала! Так что уж какао сварю как-нибудь сама. — обиженно произносит она, демонстративно отвернувшись.