— Здесь занято. — с нажимом произношу, закончив беглый осмотр.
Острый нос поворачивается в моём направлении. Почему-то я смотрю только на него. Не повезло мужчине со шнобелем.
— Правда? Я вижу иное. — голос тихий. С хрипотцой.
Пожалуй, я помолчу. Не выталкивать же его силой? Пусть Зверев разбирается.
Но у моего соседа оказались совершенно другие планы на моё молчание:
— Не понимаю, что он в ней нашёл. Будь у меня такая невеста, я бы не взглянул на эту псину. Не то, что прятаться в тёмных коридорах с ней. Как вы это терпите?
Провокация чистейшей воды. И голос с ленцой, и напускное равнодушие. Довольно жалкая игра.
— Мужчина, вы бы не могли разговаривать со своими воображаемыми знакомыми потише?
Пантера, улучив момент, угрюмо опустила голову мне на колени, прожигая меня жалобным взглядом. Стоит заметить, что весьма тяжёлую голову.
— Красивая и смекалистая. — усмехается этот тип, глядя перед собой. Может, он через наушник говорит с кем-то? Или по блютусу? — Неплохое сочетание. Были бы умны, непременно бы на вас женился. Но поскольку вы связались со Зверевым… Интеллектом вы не блещите.
Не, не наушник и блютус.
— И чем вам не угодил мой жених? — улыбаюсь заинтересовано, повернув голову к своему неожиданному собеседнику. — Побил?
— Очень грустно, что дочь Конона наплевала на наследие своего отца. Как вы думаете, папа бы одобрил вашу связь со скверной, на борьбу с которой он тратил все свои жизненные ресурсы? Которая отправила его в могилу со своей женой…
— Кто ты такой? — голос дрогнул. Меньше всего я ожидала вот таких вот вопросов! Бабы Зверя — пожалуйста. Я была морально готова к тому, что мне придётся с ними столкнуться. Вопросы о прошлом или нашем с ним знакомстве… Не знаю. Но к тому, что какой-то хмырь своим шнобелем начнёт ковыряться в моей семье…
— Я не представился? Звягинцев Олег Михайлович, Лилия. — наконец, он поворачивается в мою сторону. Не потому, что я завладела его вниманием. Мне кажется, он вообще считает, что нет чего-то, что могло бы быть этого достойно. Он повернулся, чтобы оценить эффект от сказанного. — И я пришёл за тобой. Твоё место в сопротивлении.
Я стена. Скала. Неприступная крепость. Не дышу, не двигаюсь, не моргаю. Это не страх. Боюсь я Зверя. Зверь боится Звягинцева, как бы ни пыжился и не отрицал это. И вот он — Звягинцев, сидит рядом со мной и говорит, что пришёл за мной! Это настоящий ужас!
— Я отзову структуры. Ты получишь причитающееся тебе по праву. Наследство. Наследие. — лениво рассуждает вслух он. — Идём.
Не двигаюсь по-прежнему. Лишь Морда недовольно вертит головой на моих коленях, протестуя перерыву в поглаживаниях.