Он трогательно обнял меня за талию и прижался головой к моему животу. Но я в тот же миг прогнала эту трогательность. Я больше не расценю Симона как своего будущего мужчину. Нет! Лучше уж совсем одной остаться, чем опять кого-то терпеть!
Но вопреки своим чувствам, я посмотрела на Сабира, взгляд которого уже снова наполнился ревностью, и попыталась как можно искреннее улыбнуться.
— Ничего, — я погладила Симона по волосам. — Мне уже не больно. Пожалуйста, не делай так больше.
— Никогда больше не сделаю, — радостно посмотрел на меня Симон. — Пойдем к бассейну?
— Да, — я снова перевела взгляд на Сабира, при этом позволила Симону стащить меня со столешницы. — Мне ужасно хочется отдохнуть и расслабиться...
— Сегодня я все для тебя сделаю, — перебил меня Симон, когда мы уже поравнялись с его другом.
— ... Я хочу расслабиться с вами обоими, — твердо заключила я, подхватив Сабира под руку. — Я хочу вас обоих. В равной степени. И не хочу, чтобы вы меня делили!
Симон сердито сдвинул брови, но не стал мне перечить.
— Как скажешь, моя Искорка, — он обнял меня за талию, пытаясь хоть в чем-то обойти друга. — Мы подарим тебе самые волшебные выходные.
— Надеюсь, вы очень постараетесь, — дерзко, но все же мягким голосом заявила я, чтобы это было больше похоже на флирт, чем условие.
Когда мужчины привели меня к бассейну, я вновь отметила про себя эту жуткую четкость линий. Все словно было на своем квадрате. Даже поднос стоял с удивительным выверенным расстоянием от края стола.
Как ни хотел этого Сабир, но я уже не могла стать прежней Искрой, как ни крути. Я готова была развлекаться в обществе двух своих боссов, готова была стать вновь их игрушкой, но теперь мне хотелось, чтобы они играли только по моим правилам.
Поэтому первым моим бунтом стало то, что я как бы случайно сдвинула поднос с напитками. Сабир тут же машинально поправил его, и я поняла, что эта педантичность присуща именно ему, а не его экономке Елене.
— Моя Искорка решила поиграть в непослушную девочку? — Симон задрал бровь. — Что ж, я с удовольствием поиграю с тобой.
Мужчина усадил меня на широкое плетенное кресло и присел у моих ног, чтобы расстегнуть босоножки. Пока он возился с ремешками он успевал осыпать поцелуями мои щиколотки, а когда он разул меня окончательно, то принялся нежно массировать мне ступни.
Я бросила выжидающий взгляд на второго мужчину, и Сабир тут же подошёл ко мне и склонился над моим губами.
— Умничка моя, — беззвучно — одними губами произнёс он, и припал ко мне с поцелуем. Его губы немедленно раскрыли мои, а следом Сабир вторгся в меня жадным языком.