Я выгнулась, чтобы Сабир мог ещё больше углубить поцелуй, и обняла мужчину за шею. Симона же я принялась ласкать пальчиками ноги по его разгоряченному паху, а он в ответ чуть прикусил мне голень от страсти.
Снова эти его приемчики! Но, по крайне мере, сейчас пока не больно и не страшно. Рука Сабира уже спустилась с моей шее к груди, и он принялся нетерпеливо расстегивать мне блузку.
Сабир и нетерпеливость? Это что-то новенькое!
Симон же поднимался губами по моей ноге вверх, все шире разводя мне колени в стороны и задирая юбку. Когда его губы перешли на внутреннюю поверхность бедра, я немного съехала с кресла, чтобы подлокотники не мешали мне развести ноги максимально широко.
— Хочу тебя, — снова беззвучно проговорил Сабир, по пути развязывая мне завязки блузки на шее. — Моя.
— Моя мокренькая сучка, — довольно прорычал Симон, когда добрался губами до моей промежности. — Ты будешь скулить для меня?
Симон был так поглощён мной, что не поднимал глаза на мое лицо.
А я тем временем ответила, глядя Сабиру в глаза:
— Я буду скулить для тебя.
Сабир снова уставился на меня тем глубоким взглядом, какой у него был на кухне, пока Симон пытался завести меня ещё сильнее своими лёгкими покусываниями через трусики.
Осознание того, что Сабир может защитить меня в любой ситуации, наконец позволило мне проснуться и взять свою судьбу в свои руки, пусть даже это пока просто секс у бассейна.
Уже в который раз Сабир пробуждал меня своими разговорами, но сейчас я почувствовала себя по-настоящему живой и уверенной в себе женщиной.
Я снова притянула Сабира к себе за воротник рубашки и отдалась его губам...
Глава 24.
Весь в нетерпении Симон грубо стянул с меня трусики, буквально царапая мне кожу скрученным кружевом. Мой тихий стон потонул в поцелуе с Сабиром, и я сильнее зарылась ему пальчиками в волосы.
Сабир бережно поддерживал меня одной рукой за затылок, а второй жадно сминал мне грудь. Он давно пробрался мне под блузку и лиф, но не торопился снять их с меня. Тогда я сжала его кисть через блузку, намекая что не прочь провести остаток вечера обнаженной.
Теперь мужчины одновременно сдирали с меня одежду, со страстной яростью пытаясь добраться до моего тела. Я безбоязненно отдавалась их рукам и губам, словно этим хотела поставить жирную точку на своей прошлой жизни.
Что бы ни случилось, я больше никогда не вернусь туда, клянусь сама себе!
Когда Симон сдернул с меня и юбку, он требовательно стащил меня с кресла и поставил на ноги, чтобы избавить меня от оставшейся одежды, но Сабир не торопился с этим. Он словно не хотел обнажать меня перед своим другом. Теперь уже не хотел. И я поняла, что в эти дни скорее Сабиру придется заставлять надеть прежнюю маску, чем меня.