В холке тварь была ростом с верблюда, но длинное мускулистое тело рубера едва помещалось на межмаршевой площадке. Шипастые бока и плечи преследователя до бетона сдирали краску и штукатурку со стены — если б не эти беспрерывно замедляющие ход касания, быстроногая тварь давно бы меня настигла. Но узкие лестничные марши позволяли мне легко выдерживать заданный тварью темп.
Перескакиваю на следующий марш. За спиной стену площадки таранит удар скакнувшего на мое место преследователя. Сминая стойки перил, мне наперерез летит шипастая шишка хвоста, но я успеваю ловко через нее перепрыгнуть.
И тут же к раздраженному урчанью твари снизу вдруг присоединяется точно такое же сверху. Задираю голову, и успеваю заметить на следующем марше тень рубера номер два, затаившегося на площадке верхнего этажа…
…Двухсекундное прозрение будущего обрывается так же внезапно, как и началось.
Черт! Похоже, ублюдки смогут зажать меня на лестнице в клещи. Но как, хоть убейте — не пойму, верхний рубер смог забраться на лестницу раньше меня? Он че — млять! — гребаный оракул?
Как бы то ни было, теперь известно, что подъездов следует избегать… Хреново, мля. У меня отличная стратегия построена была на бегство от руберов с помощью скрытой ступени Дара Легче пуха. А на «крыло» можно встать только с крыши.
— Вот дерьмо! — последнее озвученное вслух ругательство относилось уже к появившейся впереди из-за угла дома знакомой хвостатой фигуре великана-рубера.
Грозное урчанье второй твари тут же раздалось еще и за спиной.
Обернувшись, увидел прямоходящего четырехметрового великана, без хвоста, но с такими длинными ручищами, что любой увидевший эдакую тварюшку орангутанг от зависти бы повесился.
— Двое на одного не честно! — крикнул я перекрывшим оба выхода со двора уродам.
Руберы оскалились и дружно рванули в атаку.
Пенсионер Леопольд Тихонович Терентьев жил на последнем этаже пятнадцатиэтажной высотки. И обычно из его окон открывался роскошный вид на городской проспект и добрый десяток прилегающих улиц. Но этим утром, проснувшись, пожилой мужчина обнаружил за оконными стеклами настолько плотный туман, что сквозь него невозможно оказалось разглядеть даже контуры соседнего дома.
Еще у мужчины с самого ранья жутко разболелась голова. Но эту напасть Леопольд Тихонович списал на скачок давления из-за тумана. Он был гипертоником, с головными болями имел дело довольно часто, и знал, что в таких случаях следует делать.
Набрав в стакан воды, мужчина закинулся выписанным врачом комплексом гипотензивных препаратов, запил таблетки водой и, дожидаясь капитуляции головной боли, решил проветрить спальню.