Конечно по эффективности гладкий янтарь значительно уступал узелковому, но все равно «скормленный» Скунсу раствор в разы увеличил пока еще не развитую регенерацию игрока пятого уровня. Бледные, как снег, щеки тяжелораненого чуть порозовели, и дышать ему определенно стало легче.
Затуманенный болью взгляд Скунса прояснился, и он даже попытался с нами заговорить.
— Благ… заб… ту… — прошипел он.
— Держись, братан, мы с Рихтовщиком тебя вытащим, — тут же откликнулся и горячо заверил приятеля Жаба.
Повинуясь внезапному порыву, я призвал из ячейки черную жемчужину и, вложив в испачканные кровью губы раненого, приказал:
— Глотай. Это лекарство. Должно помочь.
Скунс послушно сглотнул.
— Запей, — я прижал к его губам горлышко полторахи с живцом, и раненый самостоятельно сделал еще пару глотков.
— И че? Как скоро подействует? — засыпал меня вопросами Жаба, пока отвалившийся на мягкий лапник Скунс шумно восстанавливал хриплое дыхание.
— Эффект черной жемчужины для каждого индивидуален, — пожал я плечами. — На высоких уровнях она часто бьет вхолостую. Но у новичков почти всегда открывает Дар.
— Дар? Что еще за…
— А-а! — вдруг заблажил самостоятельно перевернувшийся на бок Скунс.
— Братан, что с тобой? — метнулся к товарищу Жаба.
— Уберите!.. Там на спине!.. Что-то мешает!
Раздвинув края распоротой в месте ранения куртки, я не поверил своим глазам. Залепленная скотчем рана сейчас вспучилась здоровенным горбом, как будто что-то отчаянно рвалось оттуда наружу, но из-за швов и скотча никак не могло вырваться, причинная несчастному Скунсу дополнительную порцию мучений.
Стоило отодрать скотч, и сквозь швы из натянутой раны тут же засочилась кровь вперемешку с гноем.
— А-а!.. Быстрее!.. Пожалуйста! — надрывался на боку Скунс.
Призвав резак, я стал аккуратно разрезать недавно наложенные швы. По мере расширения раны поток кровавого гноя из нее увеличивался. Я едва добрался до середины, как из наполовину вскрытого разреза, вместе с гноем, вынырнул острый край вываливающегося наружу осколка.
Не успел я срезать следующий шов, а осколок, будто подпихнутый изнутри пальцем, резко рванул в открытую часть разреза и буквально вывалился наружу.
— Хрена се! Это как это? — рядом потрясенно прокомментировал увиденное чудо Жаба.
— Черт! Как же в конце стало больно! — простонал мигом успокоившийся Скунс.
— Братан, у тебя осколок только что сам из раны вышел, — просветил его Жаба. И получил в ответку неожиданное возмущение:
— Да как бы не сам!
— Чего?
— Того… Это я его наружу вытолкал.
— Как это?
Бинго! — мысленно поздравил я сам себя. И уже примерно представляя, что могло произойти, все же с удовольствием послушал объяснение Скунса.