— Спасибо, — произнес он сухим голосом.
— Пожалуйста.
— Мероприятие с дресс-кодом.
Ну, конечно же.
— Мое синее платье подойдёт?
— Мы испортили твое синее платье, помнишь? — сказал он. — Мы занимались сексом на кровати и опрокинули бутылку каберне.
Я вернулась в тот солнечный день. Мы хотели пойти поужинать, я разложила синее платье на кровати, а затем пришел Рафаэль и принес бутылку вина в спальню. Он, как всегда, начал свои «штучки Рафаэля», и мы сами оказались на кровати, а платье свалилось на пол.
Во мне закипал гнев, смешанный с грустью, и тошнотворным ощущением, что я медленно падаю, а где-то внизу меня ожидало твердое дно. Я была зла на Рафаэля. Я была зла на саму себя. Мне хотелось кого-то или что-то укусить.
— Верно. — Проклятье. — Хорошо, я что-нибудь придумаю.
— Я заеду за тобой в семь, — сказал он.
— Премного благодарна, — протянула я.
— Не пытайся проворачивать свои техасские «штучки» на мне, это не сработает.
— Я проворачивала свои «штучки», и раньше тебе это очень даже нравилось.
— Не так сильно, как тебе нравилось то, что мы делали после.
Я не ответила, и он тоже. Мы просто сидели молча, а между нами только телефонная линия. Нам пора перестать так поступать друг с другом.
— Рафаэль, я хотела бы упомянуть еще кое-что. Я хотела сказать тебе это вчера утром, но появление твоей невесты сбило меня с толку. Из разговора со Стефаном я поняла, что, помимо тебя, было еще шесть человек, которые были рядом, когда хранилище было обнаружено.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Рафаэль, — и могу тебе ответить сразу: никто из них не предаст меня.
— Тогда это будет несложно. Помоги мне подтвердить их алиби. Мне нужна информация по каждому, начиная с момента их ухода с раскопок и до четырех утра. Если они звонили по телефону, нужно выяснить куда. Если они пошли в бар и с кем-то завели беседу, нам нужно узнать о чем. Никто лучше тебя не знает их, и я бы предпочла, чтобы это сделал ты, потому что мои руки заняты.
— Я позабочусь об этом.
— Стефана тоже нужно проверить.
— Я сказал, что позабочусь об этом.
И он это сделает. Рафаэль мог быть невероятно скрупулёзным, когда хотел.
— Тогда увидимся вечером.
— Может быть.
Сволочь.
— Семь часов. Будь там, иначе твоя площадка останется закрытой.
— Ты догадываешься, что, если нас поймают, во всем обвинят Стаю. ОПА не будет беспокоиться о таких тонкостях, как то, что ты не являешься ее официальным членом или что мы расследуем убийство. Они увидят, как два оборотня грабят дом. Мы и так лишены гражданских прав.
— Я в курсе, спасибо.
— Просто подумал, напомнить тебе, — сказал он.