– И не пытайтесь, – шутливым тоном заявляет «кей‑ви» и перехватывает ее руку. – Она в этом никогда не признается. Да, мы ждем принятие закона о легализации смешанных браков.
Он галантно целует кончики ее пальцев, ведущая издает умиленный стон, а Саманта краснеет.
«Убью», – беззвучно обещает она, но кибер читает по губам и улыбается еще шире.
Дома Сэм запрещает поднимать тему отношений, поэтому «кей‑ви» отыгрывается во время эфиров. Руку удается освободить лишь к концу интервью, когда половина студии изошла на розовые сопли.
– Не жалеете, что продолжили расследование? – ведущая задает главный вопрос, ради которого они с «четверкой» таскаются по новостным каналам. – Вы ведь могли остановиться, как только нашли отклонения в процедуре чистки памяти. Если бы эти данные сразу передали адвокатам, то никто не затеял бы слушание.
– Я знаю, что мой поступок кажется эгоистичным, – Саманта, не моргая, смотрит в камеру. Дыхание ровное, голос не дрожит – с каждым разом заученная ложь дается все легче. – Но когда я увидела подтверждение «русского следа», поняла, что не могу остаться в стороне. От расследования зависело будущее нашей страны. Я должна была все перепроверить.
– Выключись нахрен, – Сэм с ненавистью смотрит на потемневший экран.
Хочется запустить в него вазой или пепельницей, но «кей‑ви» предусмотрительно убрал тяжелые предметы с журнального столика. Саманта отворачивается от телевизора, чувствуя себя полной идиоткой. Знать бы, сколько раз им придется повторять весь этот бред? Джоунс, должно быть, счастлив. Его говенная версия по‑прежнему не вызывает сомнений.
За окном раздается тихий писк – срабатывает сигнализация. Пришлось установить в комплекте с жалюзи, чтобы рядом не сновали вездесущие дроны СМИ. Сэм долго отпиралась, но после назойливых фотовспышек в ночи, окна теперь в постоянном режиме охраны.
– Заколебали, – вздыхает она и, достав сигарету, проворачивает колесико зажигалки, но даже затяжка теперь не в кайф.
От нечего делать Саманта плетется на кухню, на звон посуды – кибер вызвался приготовить ужин.
– И чем сегодня кормят? – интересуется она, подпирая плечом дверной косяк.
– Никотин нарушает работу нервной системы, – не оборачиваясь, напоминает «кей‑ви» – датчики улавливают дым еще с порога.
– Серьезно? А что нарушит удар по корпусу… – Саманта косится в сторону плиты, высматривая подходящие «оружие». – …тяжелой кастрюлей?
– Когда будете бить – не забудьте прихватку. Соус еще не остыл, – «четверка» оборачивается, и от его улыбки у Сэм сжимается в груди.
Почему так сложно не думать об этих чертовых губах? Раньше она не была такой размазней. Ни привязанностей, ни слабостей и – как результат – никакой головной боли. Саманта не заводила серьезных отношений. Не потому, что не хотела, просто не складывалось. И это, как ни странно, упрощало жизнь. Теперь же все запуталось.