На работу Фредерика все же немного опоздала, поэтому на ходу набросила синий халат, схватила первую попавшуюся кипу плакатов и разложила их на столе. Плотные и большие листы за год изнашивались, многие нужно подклеить или подкрасить, другие же — попросту выбросить, так что работы хватит до обеда.
Медина, кажется, уже был на рабочем месте. Его черное пальто и шляпа висели на вешалке, рядом стоял портфель. Но привычного громкого голоса слышно не было. Фредди старалась вести себя тихо, вдруг профессор не заметит времени ее прихода? Все же учебный год закончился, можно немного расслабиться и даже вздремнуть на рабочем месте. Но стоило подойти чуть ближе к полке с книгами, как Фредерика услышала тихий разговор в кабинете профессора.
— …мастер ветви недоволен твоим самоуправством. Цель была выбрана, согласована и обозначена, а ты вдруг изменил ее.
Голос звучал ровно и монотонно, как механический, и точно не принадлежал профессору.
— Новая ничуть не хуже, подходила по всем параметрам, — а это уже Медина. И что за цель? О чем они говорят?
— Это было решать не тебе. За каждый проступок положено наказание, твоим станет укол вне очереди. Жди новых распоряжений завтра к вечеру. Все должно быть исполнено идеально, это последнее предупреждение. Шипы жалят, но они легче всего отделяются от ветви.
Обругав себя за неуемное любопытство, Фредерика отбежала подальше от стеллажа, забилась в другой угол и сделала вид, что начищает бюст Марка Диаса, основателя факультета химии в университете Эбердинга.
Дверь в кабинет распахнулась почти сразу, стоило ей только взять тряпку в руку. Фредерика не оборачивалась и старалась не показывать своего волнения. Вот до чего ее довело неуемное любопытство: случайно подслушала разговор, совершенно не предназначенный для ее ушей. Что это было? Заговор? Прямо в стенах их университета, старейшего учебного заведения Эбердинга?
Или просто два старых приятеля болтали о занятиях фехтованием, а Фредерика напридумывала неизвестно чего? Не все же имеют такой талант влипать в неприятности, как она, чтобы утром стать свидетелем убийства, а вечером впустить в дом крайне подозрительного парня с кучей денег. Медина — точно адекватный человек, не склонный к авантюрам.
— А здесь работы еще немало, — говоривший пытался изобразить эмоции, но эти механические нотки так никуда и не исчезли. Фредерика обернулась к мужчине и поздоровалась.
Он оказался очень похож на Медину, почти как родной брат, только стрижка короче, по новой моде и яркий шейный платок. В похожем стиле Фредерика принарядила Пака, своего нового кузена с островов. Только тот при всем своем равнодушии и феноменальной вредности характера выглядел живым и добродушным. Этот же пугал неестественной холодностью и болезненной худобой, точно был вержем, который уже начал терять человеческую внешность. Но пока собеседник профессора ничем не угрожал и не пытался напасть. Зато и не уходил.