Хавьер потер виски и пожалел, что бросил курить еще пару лет назад. А Ирр все же невероятная! Ее бы оторвать от бумаг и на оперативную работу.
— Надо было проследить за ним до самого дома, а после сообщить мне. Рассказывай, что еще узнала.
— Имя только: Пак Ува и снимок вот, — она вытащила из внутреннего кармана крохотное фото, сделанное для документов. С него глядел самый обычный земпри, каких сотни, а то и тысячи в Эбердинге.
— Но он подстригся, — продолжила Ирр. — Красивый стал, как свогор. И говорит также. Быстро его найдем!
— Попытаемся.
Обычное лицо без особых примет, светлые волосы, которые, если этот Пак Ува не совсем идиот, завтра же перекрасит в черные. И все, он один из горожан, тихий и неприметный. Хавьер, конечно, прикажет усилить наблюдение за игорными домами Второй линии, вдруг везунчик покажется там и в третий раз, но особенной надежды на это не было. Как и на портреты, которыми Хавьер собирался обклеить всю линию Первую.
Старая часть города, сытая и зажиточная, наполненная теми, кто не доверяет власти и лучше откусит себе палец, чем решит связаться с полицией и выдать ей кого-то. Этот пройдоха, Пак Ува, знал, где прятаться. С другой стороны, каждый чужак там как на ладони. Распроси хорошенько — и о земпри расскажут. Надо будет нагрузить этим маму: Клаудия Сото сохранила достаточно связей и влияния, чтобы с ней хотя бы разговаривали. Стоило же появиться Хавьеру, как от него отворачивались, презрительно морщили носы и вполголоса называли предателем. Доном, который отвернулся от своих, предал империю, ради государства в котором якобы все равны. Будут. Однажды непременно будут.
— Если согласишься пойти работать к нам в управление, — Хавьер спрятал снимок к себе и взял Ирр за руку, — то я выбью тебе звание и значок, как у обычного человека, там не будет отметки, что ты верж.
— Сказала тебе, что подумаю, а ты все давишь и давишь! — она сразу же подобралась и выдернула свою руку. Вези лучше в дом, обещал показать.
* * *
Хавьер, который вовсе не Хавьер, как всегда сдержанно улыбнулся, первым вышел из автомобиля и открыл дверь. После подал Ирр руку и помог выбраться наружу, точно настоящей донье. Интересно, а если поцелует, то тоже как донью? Но пока он целовать не хотел, сводил все к шутке. Даже обидно. Ирр знала, что она красивая, что нравится мужчинам. Но те, как понимали, что перед ними верж, сразу начинали вести себя иначе.
С вержем не надо деликатничать.
Вержу не нужно внимание.
Верж должен благодарить за все. Даже за бокал кислого вина и щедрое приглашение переночевать в самой дешевой гостинице, где стены чуть толще бумаги, а постельное белье не меняли с дня открытия.