На улице было холодно. Но спустя минут десять, я забыла про это. Мне стало жарко. Захотелось сбросить толстовку, повернуть кепку козырьком назад, облиться прохладной водой. В общем, сделать хоть что-нибудь, чтобы остудиться. Кровь бежала по венам, разогревая. Сердце бешено колотилось в груди. Мышцы ног напряжены. Сколько я смогу пробежать сегодня? Обычно трех кругов было достаточно. Однако, что-то мне подсказывало, что мне будет мало. Самое главное не перестараться. Потому что ближе к вечеру нужно будет забежать в магазин и пройтись там шваброй по грязному полу. У моей работы были преимущества и недостатки. Один из последних — моя напарница заболела, и мне срочно нужно было ее подменить. Так-то в выходные и в праздники мне позволялось отдыхать. Впрочем, работа для меня не была тяжелой. Утомительной, однообразной, скучной, но не тяжелой.
Сегодня день обещал порадовать солнцем. Небо постепенно светлело, на нем стали появляться розоватые разводы. Возможно, и на душе у меня в кои-то веки станет так же солнечно? Или теперь всегда там будет пасмурно, серо.
Остановилась лишь когда дыхание стало сбиваться, а сердце, казалось, стучало в ушах. Нужно ли было себя так изматывать? Не знаю. Но сил думать о всякой ерунде больше не осталось. И я, с трудом добежав четвертый незапланированный круг, поползла домой. Родители должны были уже встать. Это означало, что на меня снова набросятся либо с расспросами, либо с обвинениями. Пусть зубоскалят. Все-таки и в такой жизни были преимущества — к подобному отношению со временем привыкаешь.
Как я и предполагала, не успела переступить порог, сразу подверглась допросу. По словам родителей выходило, что уходила я не на пробежку, а к какому-то уроду, который попользуется мной и бросит. По какой причине этот самый «урод» собрался меня бросать, понятия не имею. Опровергать слова не стала. Проигнорировала их, не желая касаться столь скользкой и неприятной темы. Само собой, такое «непочтительное» по мнению родителей отношение, было недопустимо. Это их разозлило, и они стали распаляться еще больше. Дошло до того, что из-за криков отца, соседи все-таки не выдержали и стали стучать по батарее. Еще бы… Выходной день, раннее утро. Мало того, что родители с гостями шумели до позднего вечера, так еще и утро начинают не менее шумно.
Когда речь зашла о том, что я сижу на родительской шее и ни за что не плачу, мое терпение дало трещину. А сквозь призрачный прочный панцирь стали пробиваться шипы. Лучше бы они остановились на том, что я встречаюсь по утрам с каким-то сомнительным парнем. Этого было вполне достаточно. Но, учитывая то, что я частично плачу за квартиру, еще и продукты покупаю, не только для себя, между прочим, подобное обвинение было неуместным. Понимали ли это родители? Конечно же нет.